3. Отдельные жанры индивидуальной ритуалистики
Ввиду важности для дальнейшего изложения укажем некоторые жанры индивидуального благочестия. К этим жанрам относятся часослов страстей и литания. Часослов страстей (horologium passionis) — авторское чинопоследование приватных (келейных) молитв, разделенных по числу суточных служб: утреня, часы I, III, VI, IX, вечерня и повечерие, на 7—8 сводов текстов, каждый из которых посвящен тому или иному (предположительно, происходившему в то же время суток) событию дня крестной смерти Христа. Известны часословы визионерок Хельфты: Мехтхильды Магдебургской («Струящийся свет Божества», кн. VII, гл. 18), Гертруды Великой («Посланник божественной любви», кн. III, гл. 46) и Мехтхильды Хакеборнской («Книга особой благодати», ч. I, гл. 18; ч. III, гл. 29), а также часослов страстей Г. Сузо («Книжица Вечной Премудрости», ч. III). Как показывает житие Гуты Местин (№ 55), насельницы монастыря Катариненталь, названные часословы уходят своими корнями в спонтанные молитвенные практики, неформализованные или полуформализованные, распределенные по суточному кругу медитации Христовых страстей (см.: Kt 157—158). Что касается литании (Paternoster), то она завершает собой «Откровения» А. Лангманн и М. Эбнер (см. с. 195—204, 293— 297 наст. изд.). Литания — это молитва, состоящая из повторяющихся, кратких, одинаково оформленных прошений, обращенных к Христу, Деве Марии или одному из святых. Она записана, как правило, ритмической прозой, строится на основе анафоры (повторения слова или группы слов в начале каждого параллельного ряда) и изоколона (расположения членов нескольких предложений в одинаковом порядке).
Указанными жанрами исчерпывалась мистическая литература харизматиков южнонемецкого региона 1-й половины XIV века, именовавших себя «друзьями Божьими».
III. Генрих Нёрдлингенский и друзья Божьи
1. Роль Генриха Нёрдлингенского в создании конгрегации Божьих друзей
Важную роль в создании и объединении движения Божьих друзей (ср.: «Вы друзья Мои <...>». — Ин. 15: 14) сыграл священник в миру Генрих Нёрдлингенский. Не обладая ни мистической одаренностью, ни обширными богословскими познаниями, однако наработав чрезвычайно широкий круг знакомств, он собирал и распространял в ходе своей деятельности — странствующего проповедника, коллекционера реликвий, духовника, редактора, автора — общие места нового опыта благочестия и корректных, с точки зрения Церкви, способов его оформления в синтаксических схемах, образах, терминах и понятиях. Эта деятельность идеолога привела к самоидентификации круга Божьих друзей, обобщению его опыта и стилистической унификации его литературной продукции, но также к его замыканию на себя и частичному противопоставлению главенствующей Церкви. Такое противопоставление задано в посланиях Нёрдлингенца уже на терминологическом уровне как различие между «друзьями Божьими» (die früindt gotz), с одной стороны, и «лицами духовного сословия / звания» (die geistlichen personen) — с другой (HN 251, 225)[1061]. Огромной заслугой Генриха является то, что при его активном сотрудничестве, а возможно, и по его инициативе, в Базеле в кругу местных Божьих друзей был выполнен перевод «Струящегося света Божества». Первоначально записанные на средненижненемецком языке откровения магдебургской бегинки известны нам полностью благодаря именно этому переводу, составленному на западном (алеманском) диалекте верхненемецкого языка. Впрочем, знакомство с этим опусом состоялось слишком поздно, на излете письменности южнонемецких доминиканок (1345 год), чтобы стать ее закваской, — если только не предположить его раннего воздействия на женскую письменность посредством нижненемецкого оригинала или неполного Галленского перевода на латинский язык[1062] .
1061
См. основное исследование по жизни и творчеству Генриха Нёрдлингенского: Federer 2011.
1062
В 2008 году Н.А. Ганиной и Е.Р. Сквайре был обнаружен в Научной библиотеке МГУ фрагмент старейшей из известных на сегодняшний день рукописей «Струящегося света Божества» (1290-е годы). Именно этот фрагмент (ф. 40, опись 1, № 47, Хальберштадт) из «Коллекции документов Густава Шмидта» проливает свет на оригинал «Струящегося света...» и раннюю фазу его существования до перевода членами Базельского кружка.