ГЛАВА 1
Когда мне исполнилось пять лет, мы переехали из маленькой двушки, в просторную четырехкомнатную квартиру. Такое решение было принято ввиду необходимости территориально объединяться с моей прабабушкой, но своей комнаты у меня по прежнему не появилось, поскольку родители спали отдельно друг от друга, пожилому человеку тоже необходимо было личное пространство, что касается меня, уроки я делала в зале, а спала у матери.
Первые дни, с ребяческим любопытством оглядывая всех соседей, я обратила внимание на соседку по лестничной клетке. Помню, та женщина произвела на меня глубокое впечатление.
Она была очень некрасивой, почти уродливой. Большое расстояние между носом и ртом являло собой такую несоразмерность, что придавало всему облику нечто обезьянье, отталкивающее. Спутанные волосы, скучного мышиного оттенка, непринужденная неряшливость, неприятный запах, отупевший взгляд и бессвязная речь выдавали в ней пьющего человека.
Больше всего я злилась из за её бессмысленных приходов к нам домой. Она, то приносила какую то листовку из почтового ящика, то заходила спросить что нибудь из кухонного инвентаря, и возвращала обычно в непригодном для использования состоянии, а порой просто тарабанила в дверь, изрядно набравшись и спрашивала мать:
- Ты не видела мою Наташку? Эта тварюга опять ушла и забрала ключ. Можно я посижу у вас?
Меня, надо сказать, очень коробило и то, что мать её пускала, выслушивала весь маргинальный бред который она несла, и в свою очередь неиссякаемым потоком, выдавала подробности тех событий которые происходили у нас в семье.
Например как её угнетает бабка, которая портит жизнь смолоду, и что она уже тысячу раз пожалела о решении соединяться с ней под одной крышей, какой бестолковый муж, жадный и брехливый, как она устаёт с ребенком, как было бы хорошо одной, и как плохо вот именно сейчас, и деться то некуда.
Я тоже слушала. Словесная диарея лилась с воодушевленным энтузиазмом.
После ухода нашей замызганной соседки, мама обычно выдыхала с облегчением и спрашивала меня:
- Нет, ну чего она сюда таскается? Ты чуешь как от неё воняет? Хоть проветривай теперь. Фу, старая сука.
- А зачем ты ей открываешь? – пожимая плечами я недоумевала, начиная улавливать удушливый флёр лицемерия
- Ну а что делать то? – удивлялась мать, и продолжала заниматься своими делами.
Напротив жили ещё две семейные пары. Средних лет и пенсионеры.
За ними я тоже наблюдала. Первые, с виду приличные и улыбчивые люди, мужчина похожий на медвежонка, ничуть не испорченный своей полнотой, из тех что берут харизмой и огромными мигающими глазами, а женщина была странной, про таких говорят – тратят очень много денег чтобы выглядеть очень дешево. Мужчина ничего для неё не жалел, но за причудливыми накладными хвостами, ресницами, ярким безвкусным макияжем и увесистыми побрякушками, её совсем нельзя было разглядеть. А однажды я услышала какую то возню на лестнице, детские писки и хриплый мужской голос. Я взяла стульчик, залезла на него, чтобы посмотреть в дверной глазок, и конечно прислушалась.
Как стало понятно из разговора, это явились дети от первого брака с просьбой помочь им деньгами и судя по всему их не пустили в дом, ведь вся дискуссия проходила на межлестничном пятачке.
- Я ничего вам не дам, наверно вас нарочно прислала ваша мамаша, так ведь? Вы думаете я в деньгах купаюсь? - он звучал как отбойный молоток
- Ты можешь купить нам поесть? – не унимались малыши.
- Нет, сказано же уходите. Проваливайте уже. Хватит.
Я слезла со стула и ощутила рвущийся наружу праведный гнев. Мне хотелось вытащить всё что я могу взять из холодильника и отдать тем ребятишкам. Наверно сейчас я бы так и поступила, а тогда мне пришлось огорчиться ещё и своим малодушием, ведь я ничего не сделала.
С тех пор, я избегала встречаться взглядом с этим человеком.
Чуть позже он развёлся и с новой женой, после чего устроил паломничество из местных борделей к своим дверям. Помню, я была очень смущена тем, что мне известна эта информация. Так несправедливо… делал он, а стыдно было мне.
Ещё через некоторое время этот мужчина умер от рака печени, в полном одиночестве и его обнаружил приятель-собутыльник на пятый день смерти. Насколько мне известно, дети на похороны не пришли.
Вторая семейная пара, о которой я упоминала ранее были уже в почтенных годах. Они прошли все сложности вместе, рука об руку, и находясь в преклонном возрасте нашли утешение друг в друге. Держались спокойно, почти трогательно, иногда обнимались и шутили. Мы никогда не слышали чтобы они повышали голос или вообще говорили громко.