- Я это сделала чтобы уберечь тебя. Тебя, маленькую кретинку. Он же пригрозил что переспит с тобой, если я не отдамся ему. Потому что такая влюбленная дура как ты, на всё готова. Это же видно. Мне пришлось ради тебя. Чтоб он не трогал моего ребенка. Все ради вас всю жизнь, ещё и пришлось такую мерзость в себя впустить….
Сталкиваясь с подобными проявлениями абсурда и вакханалии в собственном доме, я всё больше не понимала как жить, тем более как жить достойно и правильно. Остатки самоуважения ещё подавали мне какие то знаки, со дна души но я их почти не слышала.
Я очень долгое время расправлялась с этой ситуацией. И безуспешно. Ощущение дикой несправедливости, терзало меня на всех уровнях бытия.
Мать я презирала, и одновременно ненавидела себя, за то что питаю к ней такие чувства.
Нарцисс Митя может был даже в меньшей степени патологичен чем она. А возможно и появился в моей жизни, как своеобразное отзеркаливание того, с чем я существовала от рождения.
После этого случая атмосфера взвинченности и недовольства стала постоянной и усиливалась с каждым днем. Мама перейдя эту запретную черту, точно выпив первой крови, учуяв вкус этой победы, расправы над другой самкой, стала неуправляема.
Она стремилась найти любой повод, чтобы перенести своё ощущение стыда и никчемности на меня, видела во мне конкурента за красоту и внимание, никогда не позволяла выходить на передний план, по прежнему считала что все ей обязаны и с ловким упорством манипулировала чувством вины.
Особенно невыносимо было понимать что от меня требуют даже мыслить и чувствовать, так как надо ей. А привычка сравнивать с другими детьми, конечно не в мою пользу, била по моей самооценке точно молотом по наковальне. Естественно она не стеснялась обсуждать мои недостатки с друзьями, или вообще с посторонними.
Я по прежнему не понимала что может вызывать её гнев или портить настроение, ведь никакой последовательности в проявлении эмоций – не наблюдалось…
Все свои ошибки она всегда отрицала, при этом раздувая мои, делая их фатальными и огромными, сама же – всегда была права и всё знала.
Конкуренция за внимание мужчин усиливалась, и она уже открыто унижала мои достоинства, и подчёркивала то, что матери обычно скрывают. Например могла публично вспомнить как я забыла свои грязные трусы в ванной, а она, трудолюбивая и щедрая на заботу женщина, жертвенная и работящая вынуждена буквально ходить за мной по пятам и выстирывать моё грязное барахло которое я раскидываю по всем углам, ну и вообще, везде где придётся.
Таким образом, у меня по прежнему не формировались навыки саморефлексии и понимания себя. Я ощущала всё свое существо как её тень или её худшую часть, а из за нелестных сравнений с другими, у меня появились отвращение и презрение к чужим успехам. Как будто это они забрали у меня то хорошее что мне предназначалось, как будто это они виноваты в том что мне плохо.
Ещё через некоторое время, за мной ухаживал мальчик ровесник. Он был очень красивый, изящный, с выразительными глазами и приятным тембром голоса. Эта вкрадчивая нежность, уважение, тепло, вкусные булочки которые появлялись у меня на парте приободряли и украшали мою жизнь.
Я стала забывать о своей обиде, не мусолила неприятные темы. После занятий, мальчик провожал меня домой на автобусе, ехали мы долго, держались за руки. Ему было страшно даже поцеловать меня в щёку, он смущался если я долго смотрела на него. Тут было прекрасно всё. Никакой грубости, никаких намёков, ни единой пошлой шутки или гадкого слова. Чистое, трогательное и трепетное влечение с огромным взаимным уважением.
А потом, через некоторое время я пригласила его домой, познакомиться с мамой. Я помню тот день, он принёс мне огромную красную розу и коробку конфет. Мама встретила очень радушно, отволокла в комнату и усадила в кресло, принялась рассказывать как ей было тяжело растить меня в одиночку, какой был скверный у нее муж, который не помогал а только мешал, и как здорово что теперь у меня появился нормальный парень. Слегка ошалевший визитёр так и просидел в кресле вцепившись в принесенную им розу.
Иногда он приходил и мы вместе делали уроки. Наши отношения складывались так невинно, что позавидовал бы любой. Мы ни разу не повысили голос друг на друга и взаимопонимание с полуслова давало надежду на лучшее. Однажды он не пришел на занятия, и я обеспокоившись и заскучав, решила уйти пораньше. Тогда ещё не было мобильных телефонов и позвонить я могла только из дома.