Еще через некоторое время, защитив свой диплом и получив бумагу об образовании, Алексей засобирался в армию, взяв с меня обещание ждать его.
Едва он уехал, мать затеяла со мной разговор, после которого в очередной раз я ушла в эмоциональную кому.
- Знаешь Карина – говорила она, ничуть меня не жалея – ведь он когда собирался в Москву, он так пренебрежительно отзывался о тебе, что ты дурочка, и думаешь он так соскучился, а на самом деле просто хотел погулять по Москве поскольку никогда там не был. Ему не очень то и хотелось тебя встречать. И ещё, чтоб ты знала, всё это время он меня домогался, а я тоже живая женщина. Я ему уступила. И хочу сказать он набросился на меня с такой страстью, как будто всю жизнь этого желал и ждал. У него прямо слюни текли.
Далее она подробно рассказывала во всех деталях их интимные приключения, что он шептал ей на ухо, как отзывался обо мне как о бесполезном и неженственном куске мяса, как объяснял ей что я нужна ему только до тех пор пока он не устроился в жизни и только для материальной поддержки.
Я слушала и во мне умирала маленькая, скукоженная, беспомощная девочка, которая отвечала за всё, и вместе с тем не могла ответить даже за собственную жизнь, не могла защититься он ножей в спину которые летели со всех сторон, не от чужих, а от самых близких. С отвращением я смотрела на мать и пыталась побороть чувство безусловной любви к ней, нежности, потребности в её любви и принятии.
Через два дня, я отложила свои книги подальше, подала заявку на поездку в ночной клуб в Турции, и купила русско -турецкий разговорник.
Дома мне больше было делать нечего. И незачем.
ГЛАВА 8
Стамбул, никого не может оставить равнодушным, город который сверкает, шумит, вкусно пахнет, цепляет и пробуждает самые разные чувства и эмоции. Это удивительно, там я почувствовала себя дома, в родном месте, в абсолютно своей органике и тот факт что язык был совершенно незнакомым набором звуков – ничуть меня не смущал. Город на Босфоре….слияние Запада и Востока, поразительная, неподражаемая культура, выходящий за пределы разума колорит и поистине уникальная творческая, вдохновляющая среда. Город – как искусство, как проводник во времени и пространстве. Я, человек влюбленный в историю, и отчетливо осознающий в себе восточные корни, с жадностью оглядывала Айя-Софию, где сочеталось мусульманское и христианское прошлое, Голубую мечеть, купола, минареты, базары, сонные лодки в объятиях гавани, дворец Топкапы, цистерны Базилика с сотнями поддерживающих колонн, пожалуй стоило родиться чтобы увидеть эту самобытную и многовековую красоту.
Запах турецкого кофе был похож на сбывшуюся мечту. Он значительно отличался от того, что я пробовала в Италии. Турецкий кофе имел свой дух и настроение, свой характер. Мою радость, однако, омрачала необходимость ехать дальше, клуб где я предполагала работать находился в некой деревушке Акчай, и как я догадывалась там был отнюдь не Стамбул. Я предвкушала как мне снова придётся встретиться с похотливыми раскрасневшимися от вожделения физиономиями, как я буду глупо улыбаться, делать из себя дуру, хлопать глазами и очень долгое время не понимать ни слова из того что мне говорят.
В Акчае было мрачно, холодно и серо, пара магазинов, киоск с местной шаурмой, аптека, заправка, какие то безликие молчаливые улочки, разбитые дороги. Вселенское уныние навалилось на меня, разъедающая тоска, и снова то ужасающее бессилие.
- Неужели я больше ничего не умею кроме этого? Я торгую своей сексуальностью… Как долго я буду это делать? Являются ли деньги моим основным мотивом?
Надо сказать все эти заведения, и общество которое в нём вращается, начиная от танцовщиц- консуматрисс, заканчивая высшим административным составом, очень похоже на секту.
И как в любых сектах, там используются специальные методы контроля сознания. Во первых вся предыдущая жизнь, или цели которые не сопряжены с данной деятельностью будут объявлены иллюзией, не заслуживающей внимания. Прежние друзья – идиотами и нищебродами. Отныне мир поделится на друзей и врагов. Друзья это те что в секте, все остальные – враги и уроды. В секте существует свой язык, специфический жаргон, который понятен только участникам, и употребляя который можно вообще потерять связь с внешним миром. Половой инстинкт обоснованно провозглашают самым сильным, но тот кто им управляет заслуживает особенного уважения или наоборот, сталкивается с безгранично жестокой травлей тех, кто с этим не справился. Отключаются защитные механизмы психики, невозможно понять как и какое действие может привести к вреду, саморазрушению и принудительному изъятию из объективной реальности.