Потом я повернулась к приятельнице и чтобы облегчить своё зашкаливавшее недовольство выругалась:
- Ты это видела? Какого чёрта он попёрся сюда? Его кто то приглашал?
- Я не приглашала – засмеялась девушка – А ты ему говорила что ли когда и каким транспортом уезжаешь?
- Неееет, конечно нееет – я задыхалась от злости – видимо он спросил у других. Теперь эта обезьяна будет обниматься со мной в аэропорту и я буду вынуждена терпеть его прокуренные мохнатые усы у себя на роже. Фу какая гадость
- Ну не терпи – пожала плечами моя попутчица.
- А что мне делать? – удивилась я.
- Скажи пошёл вон, я тебя не звала – она в свою очередь удивилась, не понимая почему это должно быть моей проблемой.
Но тем не менее проблема была огромна. Она отравляла меня всю изнутри и снаружи. И это универсальный рецепт «пошёл вон» - такой простой, а главное быстрый, по прежнему оставался недосягаемым лично для меня.
Притворно кокетливо, проклиная полудурка в своей голове, я трогательно прощалась с ним перед вылетом, мечтая вымыть руки после липких прикосновений.
Он притащил с собой какую то безвкусную побрякушку в подарок, и я с радостью оставила её в самолете.
Ростов встретил меня теплой погодой и легким ветром. На всех парусах я мчалась домой и предвкушала момент когда нажму на дверной звонок, и соскучившаяся мама откроет мне дверь, а я буду распаковывать подарки и угощать её турецкой пахлавой. Отсутствие Алексея, а он все ещё служил в армии самым благотворным образом отразилось на всем её облике. Она посвежела и выглядела очень молодой и довольной в коралловом сарафане на загорелое и ещё вполне крепкое тело. С длинными распущенными волосами она напоминала мне гибкого, хищного зверя, в чьих лапах можно найти покой и защиту.
В ближайшие дни я обходила родственников, докладывала им про свои приключения и турецкие традиции. Мне удалось сделать некоторые фотографии и я показывала их с особой гордостью, поясняя где какие достопримечательности и рассказывая об их исторической ценности. Сейчас я задумываюсь и о том, что мне не приходилось ничего скрывать. Я не чувствовала стыда, могла обсудить все моменты своей работы, даже если они звучали скабрезно или неоднозначно. Прабабушкам я объясняла очень простым языком: « Я танцую а люди смотрят»
Правда, мои смешные бабульки недоумевали:
- Нет ну ты скажи, а за что они платят деньги?
- Ну, за то что смотрят.
- И всё?
- Нет, не всё. Еще за то, чтоб я с ними выпила.
- Платят за выпивку и ещё за то чтоб ты с ними выпила?
- Ну да, так точно. Такая система.
Бабульки недоумевали но соглашались, раз уж такая система то делать нечего. Опыт общения с этими женщинами считаю бесценным до сих пор.
Дома я разбирала письма которые мне успел написать Алексей с места службы, и поражалась уровню лицемерия, и отсутствию совести напрочь. С каким обаятельным проникновением он писал о тонких филигранных чувствах и испытаниях на пути к истинной любви. Как ловко вкручивал мне этот винт в ухо. Ей богу, на некоторых строках я готова была разрыдаться и завыть как белуга, но тут вспомнила что разочарованного уже не обмануть, и поэтому с почти ритуальной яростью отправляла эти письмена в огонь.
« А когда же ему прилетит бумеранг?» - задумалась я. « И есть ли какая нибудь мистика в этих бумерангах или это просто результат последовательности определенных действий?»
Самое противное, и в этих паршивых письмах я совершенно точно улавливала налёт обвинения себя. Мягкие укоры в том, что именно я позволила обманывать и издеваться над собой, чуть ли я не положила его в постель к своей матери, каким то особенным поведением, спровоцировала на совершенно неадекватные действия, за которые конечно он раскаивается и молит о прощении. Даже сейчас, выпендриваясь с листов бумаги это чудовище пыталось ввести меня в какой то галлюциногенный морок.
Конечно легко обмануть того кто тебе доверился. Например завтра я позову в дом гостей и приму решение их обокрасть или того хуже, отравить. Кто виноват? Зачем они пришли в чужой дом, ели там и вздумали доверять мне? А кто виноват в том что одному из супругов пришло в голову переписать всё имущество на знакомых и оставить своих близких без гроша?
Нет… в семье мы полностью беззащитны и уязвимы, поэтому создавать её нужно с морально чистыми людьми.
Он писал мне каждую неделю, потому, что для нарцисса спокойное и счастливое состояние донора - как нож в печень. Он уже чувствовал что я возвращаю себе – своё, и дергался там, как свинья на веревке, волнуясь лишь о том, как сохранить себе наворованное. Дрессировка и наказание – основные инструменты нарцисса, одновременно с этим, они умудряются испытывать раздражение и презрение к донору как к надоевшей капельнице, иногда им даже тошно от бессилия и вида униженности самой жертвы, но они продолжают это вынужденное сотрудничество и всегда ищут людей с изначально высоким потенциалом. Их не интересуют глубокие травматики и ослабленные, немощные люди. Им нужен талант и сила. Насколько Вы ресурсный человек можно оценить по количеству крутящихся вокруг Вас нарциссов.