Я винила его и считала преступником.
Поступок матери был оценен мною как невменяемый и подлый. Подлый по отношению ко всем нам, дело ведь не только в отце.
Чуть позже мерзавец и проходимец учуявши какую никакую властишку, посредством дозволения матери, приспособился раздавать мне подзатыльники, делать замечания, язвить в мой адрес, самыми неприемлемыми и пошлыми способами.
Не упускал он и случая пожаловаться на меня своей любовнице, которая по видимому забыла что она мать и хозяйка дома. Он говорил обо мне в чудовищных выражениях, и она с большим энтузиазмом поддерживала этого мерзавца, по поводу того, что у меня например вечно недовольная рожа и вообще меня следует почаще бить, а то кислая мина действует им на нервы и они видите ли расценивают это как прямое противостояние, тогда как весь мир ну и я в первую очередь, должны рукоплескать их инцестуальному разврату и поощрять это мракобесие.
- А что тут такого – говорила она – Я имею право на счастье. Он молодой и красивый. А папа твой….ну сама понимаешь. Я всю жизнь как раб на галерах, ты знаешь как это быть русской невесткой в армянской семье? Это ад. И вот, когда мне понадобилось хоть немножко счастья, ну хоть кусочек за все пролитые слёзы и бесполезно прожитые годы, вы с этой старой кошёлкой, бабкой Галей которая выходила замуж четыре раза, решили учить меня как следует себя вести, с кем спать. А не пошли бы вы в задницу. Я и так всю жизнь для вас, неблагодарных и ничего себе. Поэтому заткните пасть и не смейте вякать мне даже звука из своей поганой глотки.
М-да. С маменькой разговор был короткий. Правда я никак не могла взять в толк, что она делала для нас, и в частности для меня всю свою жизнь, уподобляя это величайшей аскезе. Речь была ведь не о каких то поступках требующей нашего признания, а конкретно об абсолютной жертве, которую она принесла ради нашего блага. Судорожно, с чувством вины, я искала ответ на этот вопрос долгие годы, сквозь проклятия и увещевания, и взращивание чувства долга и уже будучи взрослой женщиной поняла кое что важное. Моя мама в своем роде как Иисус. Тот факт что семейная жизнь была для нее походом на Голгофу – это мы можем принять, как данность, то что она была принесена в жертву своими же стараниями это тоже понятно, но как в случае с Иисусом до конца неизвестно – так всё таки кому же? Кому? Кто этот жестокий идол к чьему подножию она пала истерзанная и замученная неблагодарной дочерью и нестиранными носками?
На фоне этой мерзопакостной интрижки, её ненависть к отцу, достигла взрывоопасной отметки. Она уже не стесняясь поливала его помоями, злословила и просила уйти.
Поселившийся у нас в доме гость, ничуть не отставал от неё, и со свойственной ему манерой высмеивать людей, откровенно утрировал некоторые качества моего отца, например называл его хороший аппетит прожорливостью, а избыточную потливость – пометил лаконичным «скунц» и в целом, не упускал случая чтобы предать насмешкам всё что подворачивалось его вниманию. Естественно за спиной, хихикая исключительно тайком. Видимо это тоже добавляло остроты ощущений.
Он был абсолютно токсичен и разнуздан.
Перверзная связь со своей сестрой, полностью утвердила это животное в своей безнаказанности и вседозволенности. Беззаконию не было предела.
Однажды отец сильно заболел, а в ту зиму, бушевал лютый грипп который называли то свиным то каким то атипичным, с пугающей быстротой он переходил в воспаление легких, сопровождался сыпью, осложнениями и лечение затягивалось на недели. Воспользовавшись такой счастливой случайностью, мама в мгновение ока собрала его вещи, заботливо уложила в сумки и под тем предлогом что нам никак нельзя заразиться выпроводила болеть к его матери, своей свекрови, которую тоже разумеется неистово ненавидела и обвиняла во всех смертных грехах.
Я смотрела на собранные вещи, и понимала что папа вернется собрать остальное, что это конец, и наши с бабушкой предчувствия оправдались. Разводу однозначно быть.
Наивный, витавший в облаках папа не понимал то, что уже для всех являлось более чем очевидным.
Пока он находился на лечении, мама собирала всё что могла собрать. Мы с бабушкой молились всем Богам чтобы он не догадался об истинных причинах этой истерики, чтобы не заподозрил что явилось катализатором для такого решения.
- Андрей не такой уж и плохой – грустно рассуждала бабушка Галя – спокойный он очень. Может быть даже чуточку заторможенный, но его можно настраивать на нужную волну. Просто твоей матери оно не надо. Ей надо другое….а что теперь будет? Он придёт а чемоданы стоят….