Старик забеспокоился, как видно, правильно поняв и насторожившийся взгляд Сергеева, и его мысли, сунул руку за пазуху, выхватил горсть каких-то неочищенных семян и заговорил страстно, захлебываясь словами. И Сергеев понял: нет, он не вор, а старейшина племени, живущего своими трудами, как жили отцы и деды, он учит соплеменников сеять съедобную траву, а Великий охотник не хочет, чтобы люди сеяли траву, потому что тогда никто не пойдет за ним, люди будут ждать, когда трава вырастет...
Он схватил Сергеева за руку и потянул за собой.
- Коля! - крикнул Сергеев. - Оставайся в аппарате и никого не подпускай!
- Так они, может, людоеды!
- Сеющие хлеб не могут быть людоедами. И потом - я вооружен. Они же беззащитны против меня.
Старик быстро перебирал ногами, скользя кожаными постолами по высокой жесткой траве, время от времени оглядывался, торопил взглядом. Впереди блеснула вода, трава стала мягче, и скоро Сергеев увидел на пологом взгорье у речки желтые травяные крыши. Собаки с лаем кинулись навстречу, но Сергеев мысленно успокоил их, и они, виляя хвостами, побежали назад. Старик оглянулся, улыбнулся одними глазами, что-то сказал с оттенком удивления.
- Собаки доброго человека чуют, - послышалось Сергееву, и он снова удивился, как хорошо понимается чужая мысль, если не прислушиваться к словам, а прямо принимать смысл подсознанием. Там, в цивилизованном мире, где разум основательно приглушил древние инстинкты, это получалось с большим трудом, а здесь подсознание выполняло роль настоящего переводчика.
Из деревни выбежали мальчишки, затоптались вдали, боясь подойти. Самых маленьких матери шлепками загнали под навесы и осторожно выглядывали оттуда, из полумрака. Молодые парни в одних только набедренных повязках, что-то копавшие деревянными мотыгами, схватили длинные копья и застыли на месте. Посередине небольшого хлебного поля, желтевшего ровным квадратом, стояла девушка в чем-то белом, накинутом на плечи, В одной руке у нее была кривая кремневая пластина - серп, другой она держала длинную прядь волос, закрывая ими лицо.
- Это Лю, моя внучка, - сказал старик, показав на девушку. И обвел рукой, словно представляя гостю все вокруг. - Вот смотри сам, так мы живем. А Великий охотник не хочет жить как все.
Он прошел к большому костру, тлевшему посередине деревни, сел на обломок дерева и показал черной своей рукой на такой же обломок, лежавший по другую сторону костра, приглашая сесть.
Долго они сидели так, смотрели, друг на друга, улыбаясь понимающе, как два заговорщика. Старик думал о том, что он уже стар и скоро совсем уйдет, но не может умереть, пока не докажет людям, что Великий охотник не прав, иначе люди послушают его, перестанут сеять съедобную траву, строить жилища и начнут метаться по земле, как дикие звери, и наполнятся злом, как звери, и люди других родов будут бояться людей Великого охотника, бояться и ненавидеть. И рано или поздно на них начнут охотиться, как на диких зверей, и племя исчезнет, проклинаемое всеми. Не может племя жить вне других племен, не может человек жить без любви к человеку, к своему полю, к своей реке, к дому своему...
Старик оглядел поле, и реку, и березовое редколесье неподалеку, вздохнул и сказал уже вслух:
- Племя, живущее по-звериному, не племя, а стадо...
Сергеев кивнул, хорошо поняв и его мысли, и его слова.
Между тем солнце припекало, и Сергееву в его плотном металлизованном скафандре, обязательном для перехода сквозь время, становилось жарковато. Но снимать его техника безопасности не разрешала, поскольку только по этому скафандру человек, затерянный в веках, может быть найден и спасен. Он расстегнул ворот, сказал тихо, прижав ларингофон пальцем:
- Коля, я тут, в деревне, в двух километрах к югу. Не беспокойся.
- Зачем он вас увел? - спросил Коля.
- Думаю, ему надо было доказать, что его племя - это добрые люди...
Он глянул на старика и удивился: тот внимательно слушал, наклонив голову, и кивал удовлетворенно, словно все понимал. "А может, он и в самом деле понимает? - подумал Сергеев. - Цивилизация многое дала человеку, но многое и отняла, точнее, заглушила. Например, сферу предчувствий, возможность интуитивных взаимопонимании. У человека в мозгу 15 миллиардов нейронов, из которых больше трех четвертей всегда спит. Спит ли? Эволюция не могла создать бездействующий орган. И у этого старика - те же 15 миллиардов нейронов. И возможно, у него, еще не оглушенного голосом всегда логичного разума, все 15 миллиардов активно работают, предчувствуют, предугадывают, позволяют узнать такое, о чем люди будущего, оснащенные машинами времени, лучеметами, высочайшей технологией, даже и не догадываются..."
И тут ему представилась возможность убедиться в этом своем предположении. Старик вдруг забеспокоился, привстал и крикнул тревожно, что Сергеев понял как сигнал, предупреждающий о какой-то опасности. Женщины, успокоившиеся было совсем и высыпавшие на поляну, снова начали загонять ребятишек под навесы. Мужчины и парни, похватав топоры и копья, сгрудились за спиной старика, опасливо поглядывая на Сергеева.
- Люди Великого охотника! - крикнул старик, показывая на едва заметную толпу, вьющуюся по-над рекой.
И только тут Сергеев расслышал крики. Через мгновение он увидел десятерых парней. Они бежали к деревне, воинственно размахивая топорами. Он узнал их: это были те самые дикари, что нападали на старика. Сергеев шагнул им навстречу, поднял лучемет и пересек тропу огненной чертой.