- Похоже, он придумал, кому нас сбыть, - Ганконер поудобнее уселся на коврик.
- Хоть бы воды дал, - Джарет облизнул губы и покосился на их соседа. - Хм, а ведь это у него природная окраска. Впервые такое вижу.
- Почему ты так решил?
- Волосы отросли неровно, значит он уже давно в плену. Но у корней волос цвет не изменился. А он совсем еще мальчишка. И знаешь, что интересно? Его чем-то опоили.
К ним подошел продавец. Ласково улыбаясь, протянул по небольшой чашке с водой. Джарет принюхался.
- Нам тоже добавили наркотик.
Он спокойно взял свою чашку. Ганконер последовал его примеру. Воды было немного, можно запросто удержать во рту.
Как только удовлетворенный продавец отошел, Ганконер закрыл лицо руками и незаметно выплюнул воду в рукав рубашки. Джарет задумчиво покатал воду во рту и проглотил.
- С ума сошел? Опять тебя откачивать придется!
- Тебя бы пришлось, - Джарет самодовольно улыбнулся.
- Значит правда, что ты приучил себя ко всем известным ядам? - завистливо вздохнул Ганконер.
- Обо мне и такие слухи ходят? Кстати, не забудь минуты через две принять какой же сонный вид, как он.
- Сам не забудь. Ого, смотри, что-то случилось, - Ганконер подтолкнул Джарета.
Знакомый мальчишка со всех ног мчался назад. Подлетев к продавцу, что-то взволнованно зашептал. Тот изменился в лице, бросил мальчишке серебристую монетку и метнулся в глубину палатки, где стоял большой сундук. Открыл крышку, схватил сонного раба в охапку и как куклу забросил внутрь. Захлопнул крышку, но запирать не стал, оставив навесной замок свободно болтаться. И тут же вернулся на свое место у входа, нацепив прежнюю доброжелательную улыбку.
- А вот и наш долгожданный шанс, кузен, - шепнул Джарет.
- Враг моего врага — мой друг?
- Вот именно. Ты только прислушайся.
По рынку катилась волна тишины и отчетливо ощущаемого Джаретом страха. Он приподнял голову. Можно было не притворяться — продавец и охранники напряженно смотрели в другую сторону. По проходу между палатками медленно шли трое мужчин. Высокие, изящно сложенные, в белоснежных рубашках и переливчатых шелковых жилетах. Из-под плетеных шляп были видны уложенные локонами волосы с чередующимися черно-белыми прядями.
- Пестроволосые, - шепнул Ганконер. - Надо же, еще одна раса. А их здесь не любят.
Лица мужчин застыли надменными масками. И только светло-серые глаза смотрели по сторонам очень внимательно. Все трое были разного возраста, но похожи друг на друга, как братья. А следом за ними шел человек, напомнивший Джарету их прежнего хозяина. В такой же широкополой шляпе, расшитой серебром жилетке и широком поясе с бляшками. Руки он держал на кобурах и смотрел хмуро, то и дело кривя полные губы. Поверх жилета лежала широкая серебристая цепь. Местный шериф или мэр?
Джарет поймал взгляд одного из трех щеголей и быстро подмигнул. Тот задержал шаг и прищурился. Джарет кивнул в сторону сундука. Троица свернула к палатке. Продавец тут же заискивающе затараторил. Охранники напряглись. «Шериф» что-то резко спросил. Тон продавца сменился с подобострастного на негодующий. Старший из трех мужчин поморщился и вошел в палатку. Охранники тревожно посмотрели на продавца, тот замолк и покачал головой. Губы его плотно сжались.
Джарет встал, потянув за собой Ганконера. Мужчина остановился перед ними, и Джарет заговорил, не дожидаясь вопроса:
- Если вы ищите своего человека, то он спрятан там, - и указал на сундук.
Продавец возмущенно вскрикнул, охранники рванулись в палатку, но Ганконер, который стоял ближе всех к сундуку, уже подскочил к нему, дернув за собой Джарета, и откинул крышку.
«Шериф» зашипел сквозь зубы. Охранники растерянно остановились. Продавец вскрикнул как подстреленный заяц и упал на колени. Все заговорили разом, перекрикивая друг друга.
Юношу достали из сундука, бережно закутали в извлеченное оттуда же легкое шелковое покрывало. «Шериф» снял шляпу, вытер платком лоб, надел шляпу и с размаху пнул продавца в живот. Тот прекратил вопить и скорчился на земле. «Шериф» наклонился, отцепил с его пояса связку ключей и бросил охранникам. Те послушно сняли наручники с Джарета и Ганконера. А вместо них неожиданно достали из сундука два новеньких ошейника.
- Это еще зачем? - Джарет возмущенно обернулся к старшему из пестроволосых. Тот ответил недоуменным взглядом.
- Молчи, - прошипел Ганконер. - Хочешь, чтобы тебя пристрелили в отместку?
Джарет и сам сообразил, что им пока не следует требовать свободы. Но легче от этого не стало. Сильнее всего он мучился от резкого контраста их потрепанной одежды с нарядами новых хозяев. От страданий Джарета отвлек только вид экипажа, к которому их привели.
- Автомобиль?!
- Нефть в этом мире есть, - Ганконер дернул носом. - Но судя по тому, что это единственный самодвижущийся экипаж среди фургонов и прочих телег, такое средство передвижения здесь в новинку.
- Здесь, возможно. Но это далеко не первая модель.
Автомобиль был большой, выкрашенный в светло-серый цвет. Металлические части сияли на солнце. Впереди, рядом с местом шофера, находилось еще одно кресло. Задние сидения были устроены на манер каретных — два обитых кожей дивана друг напротив друга. Самый младший из мужчин сел за руль. Юношу, по-прежнему находящегося в полубессознательном состоянии, уложили на одно из задних сидений. С ним сел старший мужчина, уложив голову юноши себе на колени. На место напротив указали Джарету с Ганконером.
В автомобиле было душно и жарко, но как только он тронулся с места, приоткрыли все окна и стало можно дышать.
- Лан Крастас, - сидевший напротив Джарета мужчина улыбнулся, чуть склонив голову. В спокойном состоянии голос у него был приятный. Он добавил еще одну фразу, нежно посмотрев при этом на юношу.
- Лан — это, должно быть, титул, - прошептал Ганконер. - А мальчик — его сын, скорее всего.
Джарет назвал себя и Ганконера. Их имена вызвали удивление. Крастас задал вопрос на том же певучем языке.
- Увы, - Джарет развел руками. - Я не понимаю.
Вопрос повторили на другом языке, потом на третьем, четвертом. Лан говорил уверенно, словно все языки были для него родными. Джарет и Ганконер молча качали головами. Крастас задумался. Второй мужчина, до того не принимавший участия в разговоре, повернулся с переднего сидения и что-то сказал. Лан скептически приподнял красиво очерченную бровь и неуверенно выговорил фразу, от которой Ганконер встрепенулся.
- Древний язык?!
- Скорее смесь старых языков фейри, но произношение совершенно дикое, - Джарет медленно повторил слова, пытаясь понять их смысл. - Что-то вроде: «вы с невозможного острова»?
- С исчезнувшего острова, - поправил его Ганконер. - Или с невидимого.
- Нет, - Джарет перешел на древний язык сидов, который знал недостаточно хорошо. До сих пор у него не было повода жалеть об этом пробеле в своем образовании. - Мы... нездешние.
Его собеседник недоверчиво улыбнулся.
- Вы феи? Чистая кровь?
- Фейри, - поправил Ганконер и заулыбался. - Великий Хаос, неужели здесь живы потомки пропавших владык? - и добавил на языке сидов: - На Невидимом острове живут такие, как мы?
Лан покачал головой, явно исчерпав словарный запас. Но взгляд его изменился, и Джарету это изменение решительно не понравилось. Так коллекционеры смотрят на редкостный экземпляр для своего собрания, неожиданно обнаруженный в лавке скупщика старья. Так он сам смотрит на особо одаренных людей, когда прикидывает, на что их лучше всего применить в Лабиринте.
Автомобиль выехал в степь. Поднявшаяся клубами пыль вынудила закрыть окна. Снова стало жарко и душно. По рукам пошли фляжки с водой. Джарету с Ганконером вручили одну на двоих. Вода была приятная с лимонным привкусом. Спящему юноше то и дело протирали лицо. Разговоры прекратились, люди обмахивались шляпами. Водителя обмахивали особо старательно.