– У меня нет навыков общения с людьми. Или Уолл Стрит, или животные. И когда ты работаешь на Реми Монтгомери, у тебя самый сексуальный босс в мире.
Меррик подмигнул ей. Это был «Я говорю это ему ради твоего блага» подмигивание. Она это оценила.
– И как ты узнал, что я был компьютерным умником? – поинтересовался Меррик. – Моя мама звонила и хвасталась?
– Мама рассказала, что Реми наняла в ассистенты какого-то гарвардского компьютерного гения, который ничего не знает о лошадях. И что он пугает всех, потому что носит постоянно черные очки и очень странный.
– «Странный» – это кодовое слово, которое обозначает «еврей»? – спросил Меррик. К слову об очках, сейчас они находились на его макушке.
– Для моей матери, да, – ответил Джульен. – Но двое из трех моих сестер по какой-то причине любят тебя.
– Сестры? У тебя есть сестры? Не знал, что у тебя есть сестры. – Меррик присвистнул и осмотрел апартаменты. – Эти предполагаемые сестры, должно быть, говорили о другом Меррике Файнголде. Очень распространенное имя в Кентукки.
– Прошу прощения за своего ассистента, – обратилась Реми к Джульену. – И меня. Мы скоро исчезнем. Я хотела поговорить с тобой минут десять, и затем мы оставим тебя в покое.
– Тебе не стоит оставлять меня, – ответил Джульен. – Но если ты снова окажешься топлесс, пожалуйста, убедись, что дверь на этот раз будет заперта.
– Урок усвоен. – Реми усмехнулась и поняла, что покраснела как влюбленный подросток. К счастью, Джульен был достаточно вежлив, чтобы не указывать на румянец. К несчастью, Меррик не был.
– Босс, прекрати краснеть. Ты Декабрь в Романе мая с декабрем9? – сказал Меррик.
– Меррик, ты уволен, – заявила Реми.
– Это код для «Меррик, пожалуйста, позвони в отель и продли нашу бронь»?
– Да, пожалуйста, – ответила Реми.
– Так и думал. – Меррик достал телефон из кармана. Она не планировала провести в Париже больше выходных, но, глядя сейчас на Джульена, это казалось самым уместным решением.
– Пройдем в кабинет. – Джульен, слегка покраснел тоже, кивнув головой на дверь. – Мы можем поговорить там. Наедине. – Он посмотрел на Салену, которая показывала им рукой убираться в комнату.
Реми последовала за Джульеном через двери. Позади себя она услышала, как Меррик пытался флиртовать с Саленой.
– Вы замужем? – спросил ее ассистент Салену.
– Моя семья отреклась от меня после того, как я отказалась подчиняться договорному браку, – ответила Салена.
– Как жаль. Моя семья тоже отреклась от меня, – признался Меррик.
– Вы так же отказались жениться?
– Нет, – ответил он. – Я просто мудак, и никто не выдерживает меня.
– Меррик – интересный парень, – заметил Джульен, как только они оказались вне зоны слышимости.
– Он противный и странный. И он флиртует с твоей ассистенткой.
– Салена не мой ассистент.
– Девушка? Я убью Меррика, если хочешь. А если и не хочешь, я воспользуюсь любой возможностью, чтобы сделать это.
– И не моя девушка. Долгая история. – Джульен указал на кресло. Реми осмотрелась. У Джульена был милый кабинет, довольно тесный и завален разными вещами. Всего два кресла и стол украшали комнату, которую он завесил постерами к старым французским фильмам. Он сел на подоконник с подушками напротив нее, закрытые шторы висели позади него. – Предполагаю, ты наняла Меррика не за его знания в чистокровных скачках.
– Или за его шарм. Или его лицо или тело, несмотря на все слухи о нас. Большинство дней я спрашиваю себя, почему наняла его.
– Почему ты наняла его?
– Год назад у меня появилось ощущение, будто я и мои родители работаем друг против друга. Мне нужен был кто-то вне скачек, который не боялся быть, понимаешь, пронырливым, если мне понадобится. Не важно, какой он раздражающий, этот парень умен и делает все, что я прикажу. Он помог найти тебя.
– Разве?
– Его мозг как компьютер, и он рад делать все, о чем я прошу, особенно если это аморально или неэтично – как, например, подкупить домработницу за твой адрес.
– Почему ты хотела найти меня? Я буду сожалеть о том, что задал этот вопрос? – Джульен улыбнулся ей, и она не могла не улыбнуться в ответ. Она напугает парня, если не перестанет улыбаться.
– Вероятно, – призналась она, заставляя улыбку сойти с лица. Это был бизнес, не удовольствие. – Я здесь, потому что что-то гнилое происходит в штате Кентукки. И я думаю, наши семьи могут быть причастны.
Глава
3
Один поцелуй, два поцелуя, красный поцелуй, синий поцелуй.
Реми изложила все Джульену как можно яснее и лаконичнее. Его родители только что спустили десять миллионов на годовалых животных. Ее родители откуда-то взяли десять миллионов, чтобы купить вторую ферму в пятьсот акров. Ее отец изменил банковские пароли и \не объяснил истинных причин. Если этого было недостаточно, личная вражда между Кэпитал Хиллс Брайтсов и Фермой Арден Монтгомери в этом году предстала перед общественностью, и это единственная история, которая волнует прессу конных скачек. В конце октября состоится скачки в Верона Доун. Участвуют шесть лошадей. Шенаниганс и Хиджинкс фавориты. Вражда и скачки оказались даже на обложке «Спорст Иллюстрейтед». И жуткий Тайсон Балт был в доме ее родителей, и никто не стал об этом говорить.
– Это нехорошо, – согласился Джульен. – Я не много знаю о ферме, но знаю, что прошлой зимой папа сказал, что они запланировали четыре миллиона бюджета на лошадей-однолеток.
– Я проверила трижды. Они купили двадцать две однолетки за пять миллионов, и еще четыре кобылы для разведения и четыре жеребца – итого десять. И мои родители заплатили наличными за ферму – без ипотеки. И четыре года наша небольшая вражда была только между нашими семьями и теми, кто был на той рождественской вечеринке в Рейлс. А теперь она во всех новостях.
– В статье именно о нас говорили? – спросил Джульен.
– Нет, Слава Богу, – ответила она. – Хотя, когда всплывет вся история – вопрос всего лишь времени. В статье только цитаты слуха, что вражда началась из-за ссоры влюбленных.
– Они не могут назвать это ссорой влюбленных, когда двое любовников так и не стали любовниками.
Реми поморщилась.
– Лучше, чем рассказать, как двадцатиоднолетняя менеджер фермы Арден соблазнила младшего сына Брайтов, который заканчивал школу.
– У меня очень старая душа, – заметил он.
Реми усмехнулась и закрыла лицо руками. Между пальцев она посмотрела на него.
– И у моей старой души той ночью была массивная эрекция.
– Ты совсем не облегчаешь ситуацию, – сказала она ему, опуская руки.
– Ничего не могу поделать. Я лучше буду говорить о нас, чем о том, во что ввязались наши родители.
– Нас?
– Ну... знаешь. Я говорю о том, что произошло между нами.
– Да, мне жаль. Я давно должна была это сказать.
– Не извиняйся. Мне не жаль.
– Я рада это слышать. Я переживала, что ты будешь раздражен, увидев меня на своем пороге почти четыре года спустя, просящей о помощи.
– Я помогу тебе как смогу, Реми. Просто... видеть тебя снова очень приятно.
Реми ощутила, как жар подступает к лицу.
– Тебя тоже, Джульен.
Они смотрели друг на друга, пока молчание не стало тяжелым и неловким.
– Что же, – сказала она и оторвала от него взгляд, – Прости, что была гонцом с дерьмовыми новостями.
– Все хорошо, честно. Я бы хотел тебе помочь. Я буду рад, поговорю с сестрами, посмотрю, считают ли они, что происходит что-то странное. Если родители делают что-то неэтичное, я бы хотел узнать это от тебя, чем из газет.
– Спасибо. Неловко просить тебя шпионить за собственной семьей.
– Я последнее время был не в полном восторге от своих родителей. – Джульен подтянул коленки к груди и уперся подбородком о руку – та же рука однажды была обернута вокруг нее.
– Ты переехал за океан. Это не смертный грех.
– Они попросили об этом, – ответил Джульен. – Два года назад, когда тебя повысили до управляющей фермы, мама сказала, что это кумовство в самом худшем проявлении, и место через две недели развалится. И следующий сезон у Арден выдался самым удачным. После этого мама сказала, что управлять конным хозяйством не женское дело. Затем были разговоры о том, как отвратительно и позорно иметь «привлекательного мужчину-ассистента», с которым, очевидно, ты спала. Тогда я и Салена начали упаковывать вещи.
– Ты переехал только потому, что твоя мама думает, что я с Мерриком сплю? – с удивлением спросила Реми. – Все думают, что я с сплю с Мерриком, кроме меня и Меррика.
– Мои проблемы с родителями – другая очень длинная история. Скажем так, это была последняя капля. Салена предложила снять квартиру во Франции на несколько месяцев. Она жила в Париже и знала, что мне понравится. В январе мне опять нужно в колледж, поэтому я и сказал родителям, что перебрался в небольшое местечко в Париже, пока не началась учеба.
– Не такое уж и маленькое, – заметила Реми, осматривая то, что, как она полагала, было квартирой с двумя спальнями. Он сказал, что Салена не была его девушкой, и она предположила, что это значит, что они не спали вместе. – Хотя не могу представить, чтобы твои родители или сестры жили в мансардной квартире на третьем этаже без лифта. Без обид.
– Никаких, – заверил Джульен, очевидно, посчитав ее идею такой же веселой, как и она. – Но несмотря на все недостатки, у этого места есть один очень большой плюс.
– Здесь очень красиво, – ответила она.
– И отсюда потрясающий вид. – Джульен развернулся и распахнул шторы позади себя, которые закрывали окно.
– Святая... – Реми встала со своего места и подошла к окну. Джульен пододвинулся, и Реми села рядом с ним на скамью.
Сквозь просвет между зданиями она увидела верхушку Эйфелевой башни во всей красоте ночной иллюминации. Она смотрела в тишине и ощутила взгляд Джульена на себе, а не на башне вдалеке. Четыре года испарились в одно мгновение. Четыре года назад они говорили возле камина, а сейчас смотрели на Париж в окно. Четыре года приходят и уходят в одно мгновение.
– Я мечтала жить в Париже, – сказала она после долгой паузы. Девушка не могла поверить, что находилась в Париже, с Джульеном Брайтом, и смотрела на Эйфелеву башню. Все было идеально – осенний воздух города танцевал за окном, огоньки плясали на башне, Джульен рядом с ней смотрел на нее и ни на что больше. Не просто идеально, а идеальный момент – почему они происходят рядом с ним? – Когда была маленькой. Думаю, слишком много книг о Мадлен10.