— Никто, — ответил он. — Работаю один.
Я заподозрил, что он морочит нам голову. Но наш приятель клялся, что заключил контракт на подъем груза с судна, лежащего на глубине двадцати пяти футов. Работает один, пользуясь лишь маской и ластами.
— Я привез сюда один из ваших аппаратов «Наргиле», но здесь все равно не нашлось ни одного воздушного насоса, — сообщил он.
«Наргиле» (так называется турецкий курительный прибор) — разновидность легководолазного аппарата; воздух накачивается в маску через шланг с поверхности.
Ожидая услышать обычную историю о золотых и серебряных слитках, я спросил, что за клад он нашел.
— Бобы какао, — последовал неожиданный ответ. — Четыре тысячи тонн бобов какао. Уже открыл люк и начал поднимать груз.
Наша встреча была слишком краткой, чтобы мы могли проверить его слова, но в Дакаре представитель крупной страховой компании подтвердил:
— Он подписал контракт с нами. И работает без специального снаряжения, если не считать сачка.
— Сачок! — воскликнул Диди.
— Вот именно. Джутовые мешки с бобами какао плавают в трюме под самой палубой. Наверху, в лодке, сидит туземец. Пловец набирает в легкие воздух, ныряет через люк в трюм и разрезает мешки. Потом гонит бобы к люку, и они всплывают на поверхность. Здесь помощник вылавливает их сачком. У него на берегу уже целая гора бобов лежит.
Год спустя мы с Диди решили навестить «ловца какао» в его доме на Лазурном берегу. Вид хозяина красноречиво говорил о его благополучии.
— Друзья, — сказал он нам, — это был лучший год в моей жизни. Контракт принес мне восемь миллионов семьсот пятьдесят тысяч франков.
И выходит, что на дне моря в самом деле можно найти настоящий клад.
Глава седьмая
Необычный музей
Но есть на дне морском еще более замечательные сокровища, доступные человеку с аквалангом. Древнейшие очаги цивилизации возникли на берегах Средиземного моря, и самым выдающимся подводным открытием нам кажутся находки затонувших кораблей, построенных еще до нашей эры. Мы обследовали два таких судна и нашли то, что неизмеримо дороже золота: произведения античного искусства и ремесла. Кроме того, мы нашли еще три погибших древних корабля, которые ожидают своих исследователей.
На суше не сохранилось ни одного грузового судна античной поры. Шнеки викингов, найденные при раскопках, и увеселительные лодки императора Траяна, которые извлекли, осушив озеро Неми в Италии, — замечательные образцы древнего кораблестроения, но нам очень мало известно о торговых судах, связывавших между собой разные народы.
Первым, что толкнуло меня искать суда классической древности, была бронзовая скульптура, найденная одним рыбаком сорок лет тому назад в Санарской бухте. Увы, когда я попал в Санари, этого рыбака уже не было в живых, и мне так никогда и не удалось узнать, где именно он ее нашел.
Много лет спустя Анри Бруссар, руководитель Каннского клуба подводных скалолазов, ныряя с аквалангом, обнаружил греческую амфору. Этот изящный керамический сосуд с двумя ручками был грузовой тарой древности; в нем перевозили вино, растительное масло, зерно, воду. Финикийские, греческие, карфагенские, римские суда везли в своих трюмах тысячи амфор. У амфоры вид сужающегося книзу конуса. На суше их устанавливали, втыкая в землю. На кораблях амфоры, вероятнее всего, вставляли в отверстия в досках. Бруссар сообщил, что на дне, на глубине шестидесяти футов, лежит груда амфор. Ему и в голову не пришло, что здесь захоронено целое судно — так основательно оно было занесено илом.
Мы обследовали это место с «Эли Монье». Амфоры валялись в беспорядке на ложе из уплотненного органического вещества; кругом простирался серый подводный ландшафт. Мощный землесос позволил нам углубиться в грунт. Из промоины извлекли около сотни амфор; большинство закупоренные. На некоторых сохранились даже восковые печати с инициалами древнегреческих виноторговцев.
Несколько дней мы откачивали ил и поднимали амфоры. Зарывшись в грунт на пятнадцать футов, натолкнулись на дерево. Это был палубный настил античного торгового судна, второго найденного в наше время.
К сожалению, у нас не было ни времени, ни снаряжения, чтобы поднять редкую находку. Мы покинули это место, увозя амфоры и образцы дерева; было очевидно, что здесь находится уникальный гидроархеологический объект, требующий сравнительно несложных работ. Судя по всему, корпус сохранился и его можно поднять целиком. Как много рассказало бы это судно о кораблестроении и международной торговле далекого прошлого!