Но не успели мы сделать и пары шагов, как острое Машкино зрение подметило неладное.
—Эй, вы!— выкрикнула девчушка в проулок.
«Надо же какая вежливая! На «вы» к незнакомцу»,— порадовался воспитанию компаньонки. И ошибся. В тупике возились по крайней мере пятеро.
—Чем вы тут заняты, молодые люди?— я почти догнал Машку, и теперь вещал у нее из-за спины, искренне надеясь на дипломатическое общение.
Люди в проулке, действительно, молодые, лет от двадцати до двадцати пяти навскидку. Над всеми реяли опознавательные ромбы игроков и название клана. «Деловые люди».
«Деловые… Поди ж ты!»
Самый рослый отделился от толпы. Розовый шрифт ника над головой гласил «Ольгерд».
—Не волнуйся, дядечка. Все в рамках игрового процесса. Мы добровольные взносы собираем.
—Добровольные?— я оценил потрепанный вид двоих несчастных, парня и девчонки, зажатых в углу. Парень пытался всеми силами закрыть спутницу от наседавших гопников, но получалось у него не очень. Откупиться для парочки стало единственно приемлемым вариантом. Но тут появились мы.
—Добровольные!— с нажимом повторяет лидер группы, склонив голову и напирая грудью на шуструю, но низкорослую Машку.
В обыденной жизни я всегда терялся перед такой нахрапистой наглостью. Опускаю глаза и сейчас, не находя что ответить.
—П-п-п-люх!
Подошвы кроссовок начинающего бизнесмена мелькают в воздухе перед самым носом. И врезаются в землю, поднимая столб пыли.
Кажется, моя напарница привыкла отвечать на подобные вызовы без заминки. Буквально «чтоб от зубов отлетало». Причем от зубов оппонентов. Перебросив через себя спикера компании, Машка врубается в толпу, как закаленный диск пилорамы в доску дюймовку, сметая и кроша все на своем пути. Голенью под колено, основанием ладони в подбородок, локтем по ребрам, подсечка и толчок в грудь,— с феерической слаженностью все вытянутые кривые ее атак сливаются в сплошную разящую спираль.
«Вы вступили в рукопашную схватку с членами клана «Деловые люди». Предупреждение! При нанесении критических повреждений игрокам, не имеющим красного ника, на всех участников вашей группы будет наложен штраф и существенное ограничение на физические параметры в данной локации!»
—Придержи свою бешеную сучку, папаша!— мутные глаза Ольгерда зло уставились мне в переносицу.— «Краснеть» не выгодно ни вам, ни нам.
Ранее белоснежные буквы над головой Марии и впрямь сменили цвет на разбавлено-винный.
«Краснеть… Раньше вот от стыда краснели… Как там у одного хорошего русского писателя сказано: «Стыд это рвотное чувство души!» А сейчас… невыгодно, понимаешь! Тьфу, мерзость!»
Все это вертелось на языке, но так там и осталось. А вот Машкино:
—Сдриснули отсюда, недоделки!— эхом пронеслось вдоль улицы.
«Отношения с кланом «Деловые люди» ухудшилось на двенадцать пунктов, с «Равнодушия» до «Вражды». Вы внесены в список врагов клана».
«Отношения с группой «Садко и К» улучшились на шесть пунктов до «Одобрения».
Выслушав сбивчивые благодарности парочки, мы отправляемся дальше.
—Отвела душу?
—Есть чуть-чуть,— ухмыляется Мария.
—А ловко ты их, раз-раз-раз,— это воинская дисциплина восточная, да?
—Ага,— не очень охотно откликается Маша,— первого по принципу айкидо, остальных— круговым методом ба-гуа.
—Ясно,— многозначительно киваю. Хотя названия мне и мало что говорят. Из единоборств я только за бокс по телеку болею, да, иногда, за дзю-до.
—Навыки из реальной жизни?
—Большей частью.
—Маш, а какая у тебя профессия открыта?
Девушка прищурилась, оценивая, удостаивать ли меня ответа. Но все же бросает тихо, отводя взгляд в сторону: «Я— убийца!»
Я будто на стену с разбега налетел.
Это как такое может быть? Такая миловидная девчушка, и— киллер? Сколько же надо было сущностей в начальном гексе на ноль помножить, чтобы такую специализацию получить?
Последнюю фразу, я, кажется, произнес вслух, потому что моя напарница ответила:
—Специализация,— разбойник. Профессии— рейнджер и убийца. Я большую часть гекса зачистила. Как-то само собой получилось.
—Само собой…
—Я тебе в родственницы не набиваюсь, Ахав!— взвилась Машка-Морена,— Гекс пройдем и разойдемся, как в море корабли!
—Не кипятись, не надо.
Мы тихо бредем по оживленной улице, полной снующих туда-сюда игроков и неписей, и думаем каждый о своем.
—Смотри, забавный какой,— первая прервает молчание Мария.