Звонок застает меня врасплох, пока ладонь еще сжимает мобильник. Номер не определен. Странно.
– Добрый день. Владислав Егорович?
– Он самый. Здравствуйте.
– Иван Алексеевич беспокоит вас.
«Кто? Я перебираю в уме знакомые имена, тщась отыскать нужное. Но без успеха".
– Помните наше интервью после вашей... командировки?– приходит на помощь абонент без номера.
Аааа... Вот это кто. Мастер чайной церемонии в погонах. Ну, не такой уж и мастер. И мундира на нем не наблюдалось тогда. Но мой внутренний цензор (по совместительству мажордом) окрестили представителя структур госбезопасности именно так. С грифом «исключительно для внутреннего пользования» разумеется.
– Извините, не сразу вспомнил,– дипломатично оправдываюсь я.
– Ничего-ничего. Это нормально,– убаюкивающе мягким голосом баюкает мою проснувшуюся тревожность собеседник. И берет паузу. Видимо, сейчас я должен как-то проявить себя. И я проявляю. Как обычно, наиболее прямодушным и наименее оптимальным способом.
– Чем обязан?
«И где твои манеры, Егорыч? Тому ли тебя мама в детстве учила?» – неожиданно вклинилось в диалог альтер эго.
«Что-то не припомню отеческих инструкций об особенностях общения с офицерами госбезопасности»,– обрубил педагогические поползновения теневого неудачника истинный я.
– Да бог с вами...,– голос звучал по-прежнему обманчиво безобидно,– ничего вы не должны. Ни мне. Ни государству.
«О... а дело то того... Патриотизмом попахивает»,– тут же открыл еще одну грань непрошеный третий собеседник.
– Ну почему же? Я в курсе, что такое «гражданский долг». Но, как бы, считал его выплаченным вполне в ходе прохождения воинской службы.
– Дела давно минувших дней,– не осуждая, а даже мечтательно как-то откликнулся на мой аргумент Иван Алексеевич,– все мы служили понемногу...
«Какая падлюка,– из параноика внутренний голос решил перекинуться в абьюзера,– на святое руку поднял. На Александра Сергеевича Пушкина, на наше все!»
«Заткнулся бы ты!»
Ой! Я чуть не озвучил возмущение вслух. Вот это был бы номер.
– Все же хотелось бы перейти к конкретике,– довольно бестактно разогнал я ностальгический флер интервьюера.
– Извольте!– голос стал чуть суше, но не дрогнул,– У нас к вам интересное, и, я даже не побоюсь этого слова, заманчивое предложение.
«У нас. Мы, самодержец всея Руси... Или имеет в виду «у меня и у твоей, мать твою, вообще-то Родины, паршивец!?» Как полагаешь?»
Надо что-то делать с альтер эго. Иначе скоро слова не смогу сказать без докучливых комментариев.
– Весь во внимании.
– Наше... ведомство сейчас проводит ряд простых, но очень перспективных научных экспериментов.
– Экспериментов? Научные изыскания вроде бы не совсем ваш профиль...
«Ну вот зачем ты это ляпнул? Ты когда научишься голову-то включать? Надеюсь до того, как она покатится, словно кочан капусты, по ступеням Лобного места?»
«Отстань!– агрессивно огрызнулся я,– И не казнили никого...на этом самом Лобном. Исторические книжки читать надо, неуч!»
– Времена меняются, Вячеслав Егорович. Мы вынуждены отвечать на их вызовы.
– Кажется, я догадываюсь, относительно чего будут проводиться ваши...
– Вы в правильном направлении думаете,– не дал договорить мне собеседник.– Но давайте не будем засорять эфир досужими предположениями. Вы смогли бы подъехать ко мне, скажем, сегодня?
– Куда?
«Бл..ь, да что же ты творишь-то, дурачок патентованный!»– взвыла неслышная для других сирена.
Я запоздало понял, что попался на некий когнитивно-психологический крючок. Абсолютно такой же используют телефонные аферисты, н оставляя тебе выбора в диалоге. Спросив спонтанно «куда» я уже как бы выразил согласие на предложение безопасника. Еще даже не озвученное толком предложение, на минуточку!
– В санаторий-профилакторий «Сапфировые пруды». Через час сможете?
Я лихорадочно соображал. Пруды эти самые за городской чертой. Прямехонько по курсу следования и кафе «На взгорке».
«Совпадение? Не думаю!»– пискнул было параноик, но я уже прикрывал за ним массивную бункерную дверь.