– А твои, наверное, тебе завидуют, – поддержал Волошин. – Мол, Египет, пирамиды, экзотика... Сколько людей специально деньги платит, чтобы сюда попасть. А мы с тобой в Египте сидим, да еще за это международную зарплату получаем!
– Да ну ее, эту экзотику! – раздраженно произнес Кобзев. – Нахлебался уже. Четыре месяца ничего, кроме этой пустыни,не вижу. Кстати, что там,в Каире?
Беспорядки в египетской столице не утихали уже пятые сутки. Демонстранты со свойственным южанам темпераментом требовали отставки действующего президента, притом в уличных протестах деятельно участвовали и многочисленные мусульманские фанатики. Чем это могло обернуться для интернациональной команды «Асклепия» – не знал никто. Хотя судно под флагом Красного Креста и Красного а и находилось на самом краю Египта, однако ситуация развивалась совершенно непредсказуемо, вооруженные беспорядки могли перекинуться даже на сонный Халиб.
– В Каире все по-прежнему. Сражаются с переменным успехом. Или народ местного Али Бабу скинет, или этот Али Баба всех пересажает… – Волошин подумал, достал из холодильника початую бутыль белого сухого вина, разлил по пластиковым стаканам. – Ты же сам все видишь. Египет – страна потенциально очень богатая: нефть, газ, сланцы, многомиллиардная туристическая индустрия... Суэцкий канал, наконец! А народ все нищает и нищает.
– Точно, как и у нас, в России, – подытожил Кобзев и, пощелкав телевизионным пультом, остановился на местном канале.
Экран дал панорамную картинку: кричащие демонстранты с национальными флагами, колонны тяжелой бронетехники, перевернутые машины, горящие здания... Панорама сменилась крупным планом: мужчины с зеленым знаменем с начертанными на нем строками из Корана. Бородатый выкрикивал что-то очень агрессивное, и эпидемиолог, который уже немного знал арабский, разобрал слова «смерть неверным», «ислам – закон государства!» и «джихад».
– Надеюсь, до нас эти психи не доберутся, – предположил Егор не очень уверенно.
– Конечно, в мегаполисах и на курортах у них намного большее поле деятельности. А там, между прочим, наши земляки, – напомнил хозяин каюты. – Сегодня передавали: только в курортных зонах около тридцати тысяч граждан Российской Федерации. А ведь есть еще и специалисты: нефтяники, строители, гидротехники, железнодорожники, энергетики, все эти сотрудники туристических фирм... И аэропорты, как сегодня передали, тоже блокируются, да и авиационный керосин почти на исходе. Да и столько самолетов не найти, чтобы всех даже за несколько недель эвакуировать!
– Ну, надо этих наших людей в Каир запустить! – непонятно почему развеселился эпидемиолог и тут же принялся развивать тему: – Представьте ситуацию – все аниматоры, официанты, бармены, инструкторы по дайвингу и прочая обслуга из Хургады и Шарм-эль-Шейха свалили, а наши «руссо туристо» организованно отправились в столицу. С флагами на сгоревших плечах, в сандалях поверх носков, с пивом, торчащим из карманов шортов и с криками «Египет для русских!» разгоняют на хрен и демонстрантов, и полицию с армией. А их жены с воплями «Пошли все нах, у нас экскурсия, деньги проплачены!» рвутся в горящий Исторический музей, с мумиями пофоткаться...
– Смеяться тут абсолютно не над чем, – дождавшись, когда молодой коллега закончит есть окрошку, Волошин протянул ему пластиковый стакан с сухим вином. – Тут мусульманский Восток, люди непредсказуемые, в любой момент может случиться всякое. Как в том же Исламабаде, где религиозные фанатики разгромили лабораторию микробиологии.
– Нас, надеюсь, это не затронет. Да и брать на «Асклепии» решительно нечего: ни смертоносных штаммов, ни денег и ценностей... Разве что ваш стетоскоп и мой микроскоп... Ну что, Алексей Николаевич, – молодой эпидемиолог поднял стакан. – За всемогущество медицины! Только вот почему-то к нам в последнее время вообще никто из местных не обращается. Даже обидно. А так хочется столкнуться с чем-нибудь серьезным! – Егор мечтательно закатил глаза. – Вирус Эбола, например, или хотя бы ветряная оспа какого-нибудь неизвестного науке типа...
– Обратятся, за этим не заржавеет, – пообещал пожилой терапевт, поднимая свой стаканчик.
Алексей Николаевич Волошин оказался прав: за помощью на госпитальное судно обратились меньше чем через сутки. Незадолго до рассвета к пирсу подъехал запыленный черный джип. Из него выскочил бородатый бедуин в бурнусе и на ломаном английском сообщил вахтенному: мол, сын местного вождя упал с верблюда, видимо, что-то сломал, третий час без сознания, срочно нужна помощь, вождь человек небедный, в долгу не останется.