Жарких ушел к радисту опергруппы готовить передачу в Якутск о первых итогах своей работы. Богачук с Филипповым отправились поглядеть место происшествия: контору и кассу, захваченные бандитами. А Молодцов, заложив правую руку за портупею и сощурив глаза, отчего они у него становились, по его мнению, суровыми и всевидящими, решил прогуляться по поселку, поговорить с людьми.
В результате его прогулки через три часа несколько жителей поселка уже были арестованы и сидели возле клуба под охраной, ожидая, пока для их содержания найдется более подходящее место.
— За что ты их арестовал? — поинтересовался у Молодцова капитан Богачук.
— Ну, подумай сам, садовая голова, за что их можно было арестовать, — довольным тоном отвечал ему капитан Молодцов, — за пособничество бандитам. Жарких здесь прослонялся целый день, а соучастников выявить так и не сумел. Но ничего, я его ошибку уже исправил. Однако доложить об его инертности руководству наркомата — обязательно доложу.
Минут через десять появился и сам Жарких.
— Слушай, Леша, что случилось? Почему ты задержал людей?
— За связь с бандитами и поддержку, которую они им оказали. Неужели тебе это непонятно?
— Дарья из бухгалтерии и так до сих пор не может в себя прийти после всей этой жуткой истории. Такие события женщине пережить! Это же надо понимать!
— Вот и думала бы, когда ключи от сейфа бандитам отдавала. Теперь пускай расхлебывает. Вот интересно, почему ты ее сразу не арестовал? На смазливенькое личико клюнул? Знаешь, как это называется?
— Да ты мне-то дело не шей, Алексей. Подумал бы сам головой, девка ведь от страха, от горя указала на ключи. Они же почти на глазах у женщин кассира убили.
— Кассир выдержал пытки и не сказал ничего, хотя и знал, что они его убьют.
— Кассир погиб как герой. Его именем, может быть, когда-нибудь еще и прииск назовут, мужик был что надо. Но разве могут быть героями все? На ее глазах отца хотели пытать, тут железным надо быть, чтобы промолчать. Ключ все равно бы нашли, о том, куда его кассир бросил, все присутствующие в конторе знали.
— Ты что здесь пропагандируешь, Жарких? Что значит — не все могут быть героями? Если надо, если им прикажут, то обязаны стать! Таково время.
— Да не было с ними в то время такого указчика, как ты. Может быть, и Дарья сможет совершить в бою подвиг, но ведь для этого и условия, и душевный подъем должны быть. Я, Алексей, на фронте сам видел, как здоровенный мужик, бывший грузчик, поначалу плакал в окопе, смерти боялся. Зато через три месяца его не узнать было — лучший разведчик полка. А тут молодая баба, кровь, смерть, отца родного пытать собрались. Ну посуди, а если бы над твоей матерью издевались.
Молодцов опешил от такого поворота и уже не так уверенно ответил:
— Если бы да кабы… Ишь закидоны у тебя какие. Указала ключи, вот теперь пускай посидит, подумает.
— Никакими доводами тебя не проймешь, Молодцов, толстошкурый ты. Даже если Дарья виновата, то зачем ее сейчас под замком держать? Она ведь не опасна, вреда не принесет, пускай живет нормально, суда-следствия ждет.
— Нет уж, пусть посидит, чтобы другим неповадно было. И ей урок, впредь умнее будет, не пойдет на поводу у бандитской шайки.
— Ты что думаешь, ей с бандитами еще когда-нибудь встретиться придется? Если такое случится, так нас с тобой наказывать нужно будет…
— Ты в нашей работе пока еще мало соображаешь, Жарких. Это тебе не на фронте, здесь и гибкость нужна, и хитринка, и беспощадная суровость.
— А почему Наумова арестовал? За какие такие грехи? Он чем твою беспощадность заслужил?
— Ну, ты как маленький, Жарких, — хмыкнул Молодцов, — все тебе объясняй, все рассказывай, а мы ведь не в школе сержантов войск НКВД. Тебе же за звездочки на погонах платят, сам должен мозгами шевелить. Наумов — рабочий магазина Золотопродснаба, который бандиты ограбили, — снисходительно поглядел Молодцов на Жарких. — Они на складе вмиг разобрались, что к чему, не стали, к примеру, растительное масло брать, прихватили сливочное.
— Ты в этом складе был? Помещение большое, а продуктов горка. Сразу видно, где что лежит. Наумов во время налета в соседнем бараке спал. Он услышал о бандитах, только когда они уже уезжали из поселка. Свидетели подтверждают его показания.
Молодцов сам успел допросить Наумова и прекрасно знал все, о чем ему рассказал Жарких. Наумов ему тоже показался простым человеком, незаметным, ограниченным, вялым. Когда не было дел на складе магазина, он отправлялся с лотком в бригаду мыть золотишко в заброшенных хвостах. «Вот вкалывал до этого, ни черта не мог найти, хоть весь поселок перебери, — жаловался он Молодцову, — а недавно заработал тысячу рублей бонами, и тут же арестовали. Невезуха». Но Молодцов и здесь не поддался чувству жалости. Наумов может быть пособником бандитов. Близок к конторе, вроде бы тих — чего лучше для маскировки.