Это настоящая нутряная лирика. Потому что это народные песни, не гладкие и выверенные, а именно немузыкальные песни. И не надо врать, что мы их не слышали — они одного разлива со знаменитым "Эх, яблочко, куды котисся…", в них нет прелести, но есть что-то другое. Это такое психотерапевтическое выговаривание народа — сотнями похожих текстов.
Это — наше.
17 марта 2002
История про портреты
Я вот ездил в одну маленькую, но гордую республику. Там есть один маленький, но гордый министр. Сидит под своим собственным портретом — причём в том же костюме, что и на портрете. А напротив, тоже в полный рост, портрет жены. Масло маслится на солнце, сверкает. Такое впечатление, что жена сейчас выйдет из дверки и сядет напротив мужа. Я всё хотел разгадать эту психологию.
Каково этому министру сидеть в окружении таких портретов. Под сумрачным взглядом жены решать дела внешней политики.
21 марта 2002
История про вкус славы
Я уже рассказывал про звук славы. Теперь я расскажу про её вкус. Я жил в заграничном городе К., жить было в этот момент довольно тоскливо, да к тому же западные люди мне два месяца не платили денег по причине загадочной банковской ошибки. Ну, в общем, всё плохо. И тут ко мне в Институте славистики подходит ко мне незнакомая женщина и по-русски говорит: "Вы — Березин?". Сурово так. "Ну, я" — отвечаю. "Это вы написали статью о Твардовском в "Новом мире"? спрашивает она ещё более грозно. "Я", — отвечаю.
И понимаю, что мало того, что денег нет, а есть хочется, так ещё бить за что-то будут.
А действительно, написал я статью о Твардовском, большую, юбилейную, и из каких-то соображений её заказали мне, человеку стороннему, хотя понятно, что такое Твардовский для "Нового мира". И вот, думаю, что-то людям не понравилось.
Пауза.
Наконец, эта женщина, оказавшаяся впоследствии издательницей Б., а это, собственно, была она и говорит: "Хорошая статья. Правильная. Знаете, что? Приходите ко мне сегодня в гости. У нас будет студень". И тогда я понял, каков вкус славы. Она имеет вкус русского студня, сваренного на немецкой кухне.
21 марта 2002
История о "фэри"
Вот, узнал из рекламы, что "фэри" можно помыть 5923 тарелки. Сакральное знание, однако.
21 марта 2002
История про трамваи Хармса
У Хармса много чего происходит в трамваях — "Там всё приспособлено для сидения и стояния. Пусть безупречен будет его хвост и люди, сидящие в нём, и люди, идущие к выходу". Все говорят друг другу "ты", а как раскроются двери, из нутра трамвая пахнет тепло и вонюче. Трамвай особый городской зверь. В чреве трамвайного кита два человека беседуют о загробной жизни. И, правда, ехал у Хармса какой-то человек, там и помер — от ненасильственной смерти. Едут в трамвае Ляпунов и Сорокин, купивший электрический чайник. В окнах трамвая проплывают Биржевой мост, Нева и сундук.
Покинув гостеприимное трамвайное брюхо, граждане тут же валятся под автомобили, а зеваки падают с тумб.
Наследником трамвайной темы стал Гребенщиков.
22 марта 2002
История о банных сообществах
Ну, чтобы разбавить мои алкоголические умствования, вот история о сообществах, в частности банных. Для подтверждения собственных мыслей. Длинное подтверждение, однако.
Виктору Орловскому
У высокого крыльца бани народ собирался уже к шести часам. Продажа билетов начиналась в восемь, но солидные люди, любители первого пара и знатоки веников, приходили, естественно, раньше остальных.
Первым в очереди всегда стоял загадочный лысый гражданин. В бане он был неразговорчив и сидел отдельно.
Бывший прапорщик Евсюков в широченных галифе с тонкими красными лампасами держал душистый веник и застиранный вещмешок.