Выбрать главу

16 апреля 2002

История про мою любимую цитату. № 3

"Бывает и худшее горе, оно бывает тогда, когда человека мучают долго, так что он уже "изумлён", то есть "ушёл из ума", — так об изумлении говорили при пытке дыбой, — и вот мучается человек и кругом холодное и жёсткое дерево, а руки палача или его помощника, хотя и жёсткие, но теплые и человеческие

И щекой ласкается человек к тёплым рукам, которые его держат, чтобы мучить".

16 апреля 2002

История про наследника Капицы

Сейчас я наблюдаю, как с Гордоном и Бестужевым-Ладой беседует Капица. Самое забавное, что, по сути, Гордон наследник Капицы. А его передача суть наследованная передача "Очевидное-невероятное".

17 апреля 2002

История о журналисте Попохватове

Мне на журналистов не везёт. И с журналистами не везёт тоже. Познакомился с журналистом — жди беды. А если в журналистку влюбился, то всё — труба. Не будет тебе, Владимир Сергеевич, ни дна ни покрышки.

Однажды, в далёкие, давние времена когда я занимался совсем другими делами, нежели, чем сейчас. Я со своей женой, (о чё у меня было!), пошёл в гости. Мы были молоды, пили много, и не брезговали спать в чужих домах под пыльными одеялами.

Но оказалось, что в этом же доме, среди прочих гостей, был некий журналист. Он напился раньше и случайно упал в щель между стеной и диваном. Среди ночи он проснулся и начал выбираться из диванной щели. К тому моменту мы уже спали на этом диване.

Ночь была нежна, спалось по молодости чудесно, но вдруг жена начала меня будить.

— Вова, — говорит она, — Вова, меня кто-то хватает за попу.

Гляжу — никого. Это потому, что журналист, устав, вновь завалился за диван. И, с недоверием вздохнув, я заснул снова. Но жена не унималась.

— Вова, меня не только хватают за попу, но кто-то хочет расстегнуть мне бюстгальтер.

Я смотрю — никого нет. Темно в комнате, ночь. Журналист лежит под диваном пьяный. Не виден.

— Ладно, — говорю, — жена, давай поменяемся местами.

Она легла на краешек, я — к стенке. Прошло несколько колов времени и журналист полез из под дивана. Причём головной мозг у него был отключён начисто. Действиями, кажется, руководил только спинной.

Журналист выполз и положил руки мне на задницу.

Я вздохнул скорбно, поскольку ничего, против журналиста Попохватова как такового не имел. А имел я дело с явлением. Я вздохнул, и наложил на него руки.

Наутро к нам пришла хозяйка:

— А где Попохватов-то, куда он делся? Его ищут в газете.

— Не было, — отвечаем, — тут никого.

А тапочек сиротливый под диван запихиваем. До кучи.

17 апреля 2002

История про Вересаева. Первая

Я лежал на краю пыльного и лысого ещё поля и читал Вересаева.

Вдалеке чадил трубой какой-то гусеничный корабль полей, птички радостно склёвывали какую-то только что посеянную херню.

Обнаружил, при этом чтении, наконец, точную цитату про Некрасова. Это старший врач Петропавловской крепости, Гаврила Иванович Вильямс говорит:

— Полноте, деточка моя! Рубленая капуста! Видали когда-нибудь, как капусту рубят? — Гаврила Иванович стал рубить ладонью воздух. — Вот что такое ваш Некрасов. Вчера ехал я по Литейному, вывеска:

Петербургского Патронного завода

Литейно-гильзовый отдел.

А? Чем я вас спрашиваю, не Некрасов? По-моему, ещё поэтичнее! А? Что? Кхх!.. Ха!

17 апреля 2002

История про Вересаева. Вторая

На форзаце книги, которую я читал, неровными буквами был записан фрагмент известного стихотворения:

Довольно, что за бред! Романтика уволена за выслугою лет. Сабля не гребёнка, Война не спорт. Довольно фантазировать. Закончим спор.

Я понял, что это — хороший эпиграф к моему прошлому рассуждению про "Господина Гексогена.

17 апреля 2002

История о путешественнике

Вот гадство — помер Хейердал.

Его научные теории были сумасшедшие. Но история о том, как Хрущёв набивался поваром в экспедицию на "Кон-Тики" — интересна однозначно. Но удивительно другое — нетрадиционные религиозные идеи Хейердала, вольное обращение с авторитетами не раздражают. Вот, кстати, другая история из этой книги: Хейердал говорит Горбачёву, указывая на крону дерева: "Вот мой храм". Горбачёв отвечает: "И мой тоже". Тут Хейердал видит раввина, стоящего рядом, и произносит: "Но всё же следует признать, что существует некая сила, которая воздвигла этот храм". Тут все трое начинают брататься. Такова идеологическая магия Хейердала.