Нужно дождаться того, когда болезни заклокочут в их горле, и начнут очевидцы перебирать свою жизнь как ящик с жухлыми фотографиями. И они выдадут все, ставшие ненужными, тайны.
Видел я одного — я снимал у него комнату, а он был с вермахтом в Польше, именно с вермахтом, а не SS, и вспоминал это время как сладкое, главное в своей стариковской жизни. Я его не смущал. А чего я должен его смущать? На хера?
Снова военные ассоциации влезают в мою жизнь. Возится там и сям военная машина В кошмарах я так и представляю её машиной — помесью танка и кофемолки — неповоротливой, урчащей, воняющей соляром, давящей своих и чужих — вечной машиной.
29 июня 2002
История про пересечение границы
Однажды видел я замечательного пограничника. Этот белорусский пограничник начал почему-то, стоя в коридоре, расспрашивать нас, где и как пассажиры работают, и что они делали за границей. И только потом я понял, что пограничник совершенно пьян. Когда он выбрался из вагона и пошел по замысловатой кривой, я спросил проводника, что это, дескать, с ним?
— Так, завтра — день пограничника, отвечал мне проводник, добавляя: — а послезавтра День таможенника.
Но когда поезд наш поехал менять колесные пары, выяснилось, что пограничник при этом потерял чей-то паспорт. Он, разыскивая владельца, пытался залезать в уже поднятые краном вагоны, вставая на свой пластмассовый портфель. Однако, всё же рухнул вниз, в мазутную лужу. Потом появился и несчастный беспаспортный старичок. Поезд встал на русские колеса, а суета не утихала.
— Эх, — думал я, — это моя Родина. Я приехал.
01 июля 2002
История про Лейбова
Ну вот и настала полночь. А, поскольку я был вчера связан некими обязательствами, то мне мог поместить нижеследующий текст. Но, зато я буду использовать свойство часовых поясов и округлость земного шара, и удалённость независимой Эстонии.
Итак, я не уверен в существовании Лейбова. Я вот его лично не видел. И не надо мне ничего говорить. Может, мне ещё скажут, что его кто-то видел. Из этого ничего не следует. Не знаю, кого они там видели. Я вот сначала думал, что Лейбов — это такой мужик лысый, с бородой. Я очень долго так думал. Выяснилось, что я тогда принимал за него Вильяма Похлёбкина.
Потом этому двойнику Лейбова засунули в ухо отвёртку, и я понял, что рядом со мной дышит мировой заговор.
Не говоря уж о том, что лет десять назад грохнули одного авторитетного человека. Практически в моём присутствии. За пустяки — он как-то неправильно продал кусочек Западной группы войск. Стоит ли говорить, что его фамилия была Лейбов.
Видимо, настоящий Лейбов путал следы и маскировался. Я видел барышню, что путала Лейбова и Лотмана. Мне пришлось поддерживать с ней беседу полчаса, но я так и не понял, кого она имела в виду. Тот Лейбов, которого я читаю, впрочем, тоже может быть ненастоящим. Я даже не уверен, пройдёт ли он тест Тьюринга.
Может, это потусторонний интеллект вкупе с энциклопедией. Я вот что скажу: Лейбов — это скорее миф, мечта о лучшем. О какой-то правильной жизни. Наверное, это какое-то коллективное бессознательное.
03 июля 2002
История про завтрак с олигархом
Есть у меня в знакомых один олигарх. Человек он нестарый, но уже стал персонажем книг, газетных статей и просто сплетен. Мы как-то с ним столкнулись (буквально на улице) и решили. что нам неплохо бы встретиться.
— Знаешь, — говорю я, — давай вместе позавтракаем. Вечерние встречи — это всегда пьянка, да и ты человек занятой — то к книгоношам тебе нужно на заседание, то на гражданскую панихиду.
Договорились, что я к нему утром заеду, только позвоню предварительно. Я причём знаю, что олигарх мой все свои деньги уже заработал, и посему раньше одиннадцати не поднимается. Бурная ночная жизнь опять же.
— Во сколько звонить? — спрашиваю.
— Звони в девять, — отвечает.
Я подивился, но позвонил-таки. Однако мой знакомец поутру начал говорить со мной женским голосом, да и им-то сообщал, что находится вне какой-то зоны, да и вообще, может быть, выключен из этой жизни.
Вздохнул я, но гордость у бедняка — известное дело, что вода в пустыни. Договорились по новой, олигарх записал мне адрес на бумажке. И вот, на следующий день, сел я на велосипедик и поехал по утреннему городу, заехал за едой всяко разной. Ведь, думаю, питаются олигархи дурно, всё на презентациях тарталетки жуют всухомятку. Лишь иногда наклонится к нему официант с бутылкой и забормочет как киллер: "Бланманже-профитроль шестьдесят девятого года, а, бля?".