«Нефть» книга, по сути, ровно о том же — но, не о развале СССР, а о распродаже России. Пародий на неё я пока не наблюдаю, да и рецензии, что мной встречены, довольно кривоваты.
Меж тем, идея книги очень интересна. Потому что в нашем обществе налицо некоторая дихотомия — либо ты за закон и порядок, либо за свободу и демократию, либо ты за Путина, либо за Ходорковского. Идеология продаётся пакетированным способом: вот «За нами Путин и Сталинград, а в чистом поле — система «Град», в другом — «Кровавая гэбня, изнасилованная Германия и Катынь».
При этом Великая Тема есть, но говорить о ней умно — очень сложно. Ведь кончилась эйфория девяностых, когда большая часть пикейных жилетов думала, что если мы разрежем все ракеты и продадим ещё что-нибудь, то государь император, узнав про нашу такую замечательную дружбу, пожалует нас всех генералами, и до смерти мы будем владеть ларьками на мосту. Жизнь оказалась жёстче, позорное воровство на разных уровнях общества, да и дирижирование чужими оркестрами в нетрезвом виде радости не прибавили. Поэтому многие люди начали метаться в поисках лучшей идеологии. Удивительно то, что этот спрос не родил никакого внятного предложения.
Роман Марины Юденич очень похож на роман Кочетова некоторыми сюжетными конструкциями: расстановкой сил, и охранительной интонацией — имеются и гостевые цеэрушники. Есть честные патриоты, и есть гнилые внутри олигархи. Впрочем, есть и Мадлен Олбрайт и Кондолиза Райс, как фурии Четвёртого Рима. Но изложение как-то путано, невнятно и распадается на череду анекдотов-сплетен. О нефти там вовсе чуть — больше про политиков.
Роман "Нефть" про то, как Америка гадит России, а олигарх Лемех (обобщённый Ходорковский) хочет продать американцам много всего, а в итоге даже не попадает в тюрьму, а умирает от аневризмы аорты (эта смерть мне издавна, со времён детского прочтения "Этюда в багровых тонах" казалась мистической: "Грудная клетка его вздрагивала и тряслась, как хрупкое здание, в котором работает огромная машина. В наступившей тишине я расслышал в его груди глухие хрипы. "Да ведь у вас аневризма аорты!" — воскликнул я. "Так точно, — безмятежно отозвался Хоуп. — На прошлой неделе я был у доктора — он сказал, что через несколько дней она лопнет. Дело к тому идет уже много лет. Я сделал что хотел, и мне теперь безразлично, когда я умру, только прежде мне нужно рассказать, как это всё случилось. Не хочу, чтобы меня считали обыкновенным головорезом"). Параллельно повествованию рассказчица попадает в Гавану, и там непонятный и загадочный человек, сын испанских эмигрантов — ещё в СССР — рассказывает ей много тайн ельцинского кабинета. В итоге олигарх помер, Ельцин тоже помер, а положительного цеэрушника забили до смерти ногами на демократическом митинге.
Про нефть мало. Но это я рассказываю канву — на самом деле, для такого Паганеля, как я там много отправных точек для размышлений, несмотря на чудовищное количество опечаток, какие-то не-пришей-кобыле-хвост отвилки сюжета.
Беда этой книги и в том, что она чрезвычайно небрежно написана. В ней видны какие-то стыки, косноязычный разговорный текст, всё то, что обычно устраняется хорошим редактором. Я застал ещё школу советской редактуры в толстых литературных журналах, и, будьте покойны, в «Чего же ты хочешь?» никаких сбоев не было. Однако дурное редактирование — это родовое свойство издательства «Популярная литература». Я видел пока одну книгу с приличной редактурой — это роман Глуховского «Метро 2033», — но не надо забывать, что он прошёл обкатку в Сети, а потом и в бумажном издании, был куплен у издательства ЭКСМО, а редакторы в ЭКСМО всё же не дармоеды. Но если следовать девизу «Пипл хавает», можно реализовать проект и на таком уровне, тем более, нам сообщают, что книга «Нефть», сделанная в виде золотых слитков продается хорошо, а иногда даже — в отделе книг о бизнесе.
Люди, писавшие о «Нефти», начали искать грязное бельё в биографии автора, что уж совсем никуда не годится (Даже если б это было бы и так, то настоящий писатель часто врёт, а уж что касается правил поведения, так композитор Вагнер (к примеру) был и вовсе форменный мерзавец, а музыку писал гениальную). Одним словом, все эти обстоятельства качеству книги это прямого отношения не имеют. Некоторые придирки я проверил, и должен признаться, что они оказались несостоятельны. Например, там в разговоре с Кондолизой Райс проскальзывает мысль, что Вагнер (опять к примеру) и вертолёты — это сцена из советского фильма. Ну, так автора не стоит упрекать — разве что в неловкой подколке советологов, которые путаются в мировом кинематографе. Ну и тому подобное.