Он тонул три дня и две ночи, и вконец нам надоел. Когда мы пришли проведать его в последний раз, внезапно ветви вереска раздвинулись, и нашему взору предстал Карлсон с пухлой пачкой моих отчётов в руках. Он поглядел в сторону унылого финна — хотя к тому моменту глядеть было не на что.
— О, пузыри земли, как сказал бы какой-то классик, — Карлсон был весел и остроумен как всегда. — А я ведь знаю всё.
— Откуда? — не смог я сдержать своего волнения.
Тогда Карлсон занял у Моргенштерна две кроны и пять шиллингов на проезд, и, обещая всё объяснить как-нибудь потом, увёз меня в Стокгольм.
Дома мы сразу же вкололи морфий и я, положив ноги на каминную решётку, смотрел как Карлсон летает по комнате.
— Слушайте, а где же пёс Моргенштерна, милый Бимбо? — спросил он из-под потолка.
— Бимбо больше нет, — печально ответил я. — Я обмазал его фосфором, и бедный Бимбо издох. Не стоило этого делать… Мне пришлось бегать по болотам и выть самому.
Карлсон выпустил клуб дыма и расхохотался.
— Это что! Я две недели притворялся беглым каторжником на этих дурацких болотах. Знаете, всё бы хорошо, но фрекен Бок, принимавшая меня сослепу за своего сына, мазала свои тефтели соусом, похожим на лисий яд. А мне приходилось есть и просить добавки, чтобы она ничего не заподозрила.
— Карлсон, как вы догадались, что мы с Моргенштерном давно хотели убить этого финского недотёпу?
— Это было очень просто: вот смотрите, я беру с полки справочник «Сто самых знамеитых шведских семей»… Так, вот: Свантесон-Моргенштерн, Боссе Иммануил Хосе Кристобаль. Член Королевской медицинской академии, эсквайр, владелец волкодава. Старший брат писателя Свантесона. Это ж ваш брат, элементарно!
А уж о том, что вы сами хотели построить завод по производству собачьего корма, вы твердите второй год. «Всё для собак — Свантесон и Моргенштерн», чем не мотив?
— Как всё просто! — выдохнул я.
— Ну, конечно, если всё объяснить, это кажется простым. Знаете, кстати, что за историю с финном вас могут исключить из клуба детективных писателей? А, может, и похуже, — смеясь, заключил Карлсон. — Но что же я буду делать без своего биографа? Поэтому перевернём этот лист календаря, а если сейчас поторопимся, то услышим Реца в «Гугенотах». Дрянь ужасная, но не сидеть же весь вечер у камина, нарушая канон повествования? А?
Извините, если кого обидел.
19 февраля 2007
История про зелёные паруса (хорошо забытое старое)
ЗЕЛЁНЫЕ ПАРУСА
В далёком-далёком городе Стокгольме жила себе маленькая девочка, которую звали Сусанна. Наверное, так и прошла бы её жизнь — по-стокгольмски тихо и незаметно. Но однажды, когда она лежала в кроватке и готовилась заснуть, над ней склонились двое.
Она проснулась и заплакала. Тогда неизвестные гости по очереди взяли её на руки и напоили небесным молоком.
Лица их были размыты, слова нечётки, но уже тогда она понимала что, происходит нечто важное.
Сусанна почувствовала, как что-то очутилось в её руке. Это был кружок колбасы.
— Плюти-плюти-плют! — сказал один из них. — До свиданья, Гюльфия!
Прошло ещё много лет, пока вдруг, играя во дворе, она не поняла внезапно, кто к ней приходил. Тогда Сусанна порвала с верой предков, покрыла голову чёрным платком и вместе с истинной верой приняла имя Гюльфия.
Сверстники смеялись над ней, но ещё больше они смеялись бы, узнай, что каждое утро она подходит и призывно машет бутербродом с колбасой. Именно там, в небесной синеве скрылись два ангела, что приходили к ней.
Оттуда они и возникнут — на чудесном корабле под зелёными парусами.
Гюльфия знала, что рано или поздно они прилетят, они придут на запах колбасы из заоблачной выси.
Прилетит небесный корабль под зелёными сверкающими парусами и капитан, склонившись через борт, подаст ей руку.
Но однажды она проговорилась об этом подруге, а, как известно, то, что знают двое, знает и нечистое животное свинья. На Гюльфию обрушился новый поток издевательств — её звали не иначе как Ас-хлеб-соль. Но и это прошло.
Прошло много лет. Гюльфия уехала далеко от дома, за океан. Она работала в каменном городе, но по прежнему каждое утро открывала огромное окно на двадцатом этаже, где находился её офис. Она открывала окно, и сев на подоконник, призывно махала бутербродом.
И вот в главный день её жизни она услышала жужжание в глубине неба. Там, вдалеке родилась чёрная точка и начала расти. Не один пропеллер, а целых четыре сверкали в солнечных лучах — как мечи посланцев Всевышнего.