Свантессон был погружён в век семнадцатый и век восемнадцатый, современность была ему непонятно. Он путал местных вождей — один был с усами, второй лысый, и ещё какой-то с бородой. «Но маленькой, — тут же добавил он в своё воспоминание. — У русских очень важна форма бороды». Торжество было непонятным и пугающим. Впрочем, как и все русские праздники.
— Вы иностранец, — констатировал с печалью прохожий. — Вам многое у нас непонятно, но, поверьте, это действительно величественное зрелище. Господин Драккар всегда прибывает в конце июня, чтобы взять дань в залог защиты нас всех. Город не стоит без господина Драккара.
Свантессон смотрел на нос прохожего. Нос был кругл и неопрятен. Из него росли седые кусты, которые шевелились в такт словам. «Драккар — это корабль, а не господин, — угрюмо подумал Свантессон. — Меня не проведёшь».
А прохожий говорил, что Свантессону повезло, а чтобы лучше видеть, нужно забраться на мост. Иначе будет плохо видно, и вы не поймёте шуток ведущего-распорядителя. А у нас сегодня очень остроумный распорядитель… А вот с моста всё видно хорошо — и Драккар, и горожан, и то, как капитан заберёт свою дань.
— А что вы жертвуете? — спросил Свантессон, чтобы поддержать разговор.
— Как и все, мы жертвуем девственницу. Теперь это стало особенно трудно, потому что девственниц теперь мало. Но всегда находится достойная медалистка.
— У неё медаль за девственность?
Прохожий захохотал — несколько неискренне.
— Нет, медаль за отличие в учёбе. Мы серьёзно относимся к выбору, ведь от этого зависит судьба города. …Не отвлекайтесь, он кажется, уже близко.
И правда, на реке показалась стремительно приближающаяся точка. К мосту двигалась большая лодка под красным парусом. С бортов торчали вёсла, команда мрачно смотрела на город с палубы.
«Да, это драккар», — согласился про себя Свантессон, а вслух сказал:
— А вам не кажется, что это несколько варварский обычай?
Случайный знакомый переменился в лице и отпрянул.
— Не говорите глупостей, если вам безразличны наши идеалы, то просто молчите.
Свантессон оглянулся. Толпа вокруг стала плотнее. Среди неё мелькали молодые люди в алых лентах через плечо и знойные девушки с такими же лентами. Он обернулся, чтобы спросить собеседника, это ли те самые медалисты, но тот исчез.
Площадь наполнилась музыкой, толпа плясала и пела, человек на помосте орал что-то в микрофон. Рядом стояли лучшие люди города, бургомистр и губернатор. За ними родители крепко держали девушку в белом платье с лентой через плечо.
«Я викинг, — подумал Свантессон. — Я викинг не хуже прочих. Сотни лет мы разбойничали на этой земле, пока не пришли русские — не думаю, что они разбойничали меньше. Но всегда можно остановиться».
Он боком отошёл в сторону и спустился по каменным ступеням к чёрной воде.
Река была холодна и равнодушна. Свантессон прихватил со ступеней пустую бутылку и медленно ступил в холодную воду. Он плыл вечность, пока, наконец, не увидел рядом деревянный борт и алый парус над головой.
Когда Свантессон вскарабкался наверх, то разбил бутылку об палубу и двинулся к капитану, держа в руке горлышко с острыми краями.
Капитан был невелик ростом и рыжебород, как и полагалось капитану драккара. В своём шлеме он был похож на парашютиста — и действительно, за его спиной чернел странной формы мешок. Капитан с любопытством смотрел на Свантессона. Не обращаясь ни к кому, он уныло сказал, взяв в руки топор:
— Да, всегда находится кто-то, кто хочет улучшить мир. Прыгай обратно за борт, малыш, на полицейском катере тебе дадут одеяло.
Но молодой Свантессон не всю жизнь сидел в архивах. Несколько лет он дрался в гамбургском цирке, отрабатывая кредит на учёбу. Он сделал выпад, и капитан чудом увернулся. Рогатый шлем покатился по доскам. Команда смотрела в стороны, будто дело её не касалось.
Вдруг капитан подпрыгнул и завис в воздухе, уцепившись за верхушку мачты.
Туда же полез и швед. Красный парус бил его по спине.
— В воздухе мне драться куда удобнее, — весело кричал капитан, — я ведь умею летать! Смертоносная сталь топора свистела рядом с архивистом.
Свантессон не говорил ничего, он экономил силы. Наконец, в броске он схватил капитана за бороду.
Минуту они пыхтели, прижавшись друг к другу. Швед крепко держал господина с драккара за рыжую бороду, зная, что на этой земле у кого борода в руках, у того и сила.
Ведущий наверху произнёс в микрофон «Др-р-рака на драккаре! Др-р-раконы дер-р-рутся!» — и толпа взорвалась хохотом.