Толпа на Дворцовой площади была толпой каких-то морлоков, поющих хором песни с неразличимыми словами. Они были молоды и, кажется, пьяны — все поголовно. Медленно по Неве двигался корабль с кровавыми парусами, повсюду полоскались красные флаги, и писатель догадался, что революция победила.
Двое из тех, кого давеча дурак-профессор брезгливо звал содомитами, целовались прямо у Зимнего дворца. Были они накрашены хуже, чем пьяные скоморохи на Масленицу. Рядом с ним дрались — странными движениями, отчаянно и нелепо, стоя по щиколотку в мусоре. Молодые мастеровые, дерущиеся внутри круга своих товарищей, были чем-то похожи на тех скорпионов, что он когда-то запускал в банку душным крымским вечером.
Будущее было ужасно. Всё в нём было так, как он описывал, но всё же чуть по-другому. И эта малая разница, это чуть-чуть, превращала его будущее в карикатуру, красоту — в противное кокетство, естественность — в хамство.
Хамство — точно-точно, это было то, что всем обещали, говоря о грядущем хаме. Хам пришёл, и не просто показывал всем наготу своего отца, а пошёл дальше по дороге греха. Писатель вглядывался в лица толпы и не верил сам себе.
Картины праздника будущего были чудовищные, но кто в это поверит из тех, кто ожидает его возвращения?
И будет ли лучше, если поверят, — каково будет этим прекрасным, всё-таки прекрасным людям ощущать приближение Содома?
Он был искренен в ожиданиях, но тут было другое, это были — другие. А другие — это ад.
Почему равенство приводит к этому? Разве эти люди будущего равны тем, кто погибал за них на каторге сто лет назад, в его время?
И вот, всё ещё сидя на железном стуле, писатель крикнул прямо в лицо собравшимся дачникам:
— А вы знаете, ничего не было, господа! Ровно ничего! Опыт не удался! Ха-ха! Опыт не удался!
Слова упали в тишину, как камни в болото — вязко и беззвучно.
Старый профессор развел руками. Розыгрыш не вышел.
Гости, разочарованные результатом, стали расходиться.
Только молодой москвич с некоторой тревогой заглядывал в лицо писателю, который по-прежнему сидел внутри аппарата.
Он догадывался, что всё пошло не так, сию минуту случилось рождение какой-то тайны, причиной которой стала его установка, но что случилось — он никак не мог понять.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
12 ноября 2021
История про то, что два раза не вставать (2021-11-13)
Написал про одного литератора, судьба которого меня давно занимала. Дело в том, что речь идёт о феномене исчезновения.
За что я не люблю читателей романа "Мастер и Маргарита", так это за повторение пафосных фраз типа "Ваших стихов не читал, но читал другие", "Рукописи не горят".
Это всё ужасные глупости, всё горит, перерабатывается в макулатуру.
Где роман “Колдуны”, что рассказывает о русской деревне с середины позапрошлого века? Где “Повесть каждого дня”? Где роман “Смерть Григория Распутина”? А где повесть “Неизвестный перед святыми отцами”? Где “Сказка о дровосеке с длинным носом” или сборник рассказов “Вечера у Мастера Ха”? Не говоря уж о работе “Архитектура деревянных церквей Саратовской губернии”. Где-где… В Караганде.
Но вот вопрос в том, всегда ли это зияние губительно.
Это история про то, что отсутствие иногда бывает важнее наличия.
https://fitzroymag.com/cultura/poslednij-simvolist-aleksej-skaldin/
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
13 ноября 2021
История про то, что два раза не вставать (2021-11-14)
Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины, ибо они жаждут власти над вами.
Меня очень давно занимает вопрос о глубине исторической вины. То есть какое время подотчётно и может быть базой для сбора морального урожая и денежных компенсаций. Пока я остановился на мысли о том, что это третье поколение — несчастье тех, кого ты застал или мог застать.