https://fitzroymag.com/istorija/pesni-juzhnyh-slavjan-orest-malcev-1906-1972
Есть несколько вопросов, которые встают перед честным обывателем (и не вошли в этот концепуальный текст).
1. Хорошо ли жил автор стремительно написанного заказного романа после его публикации. Тут есть разные мнения (кроме процитированных в тексте по ссылке)
Вот, к примеру, есть воспоминания Ирины Ракши*, которая в 1958 году работала у Мальцева литературным секретарём. Она описывает его как «мило-голубоглазого, спокойно-обыденного полу-поляка»: «Недавний любимец недавно ушедшего Сталина! И пока еще опасный был литгенерал! Конечно, в тёплом его гараже стояла машина «Победа», а к ней — шофёр на гос. окладе. В Переделкино двухэтажная дача, как терем! С башенками, мансардами, лесенками переходов. А так же с тёплыми флигелями на территории. И вот этот Орест Мальцев стал подыскивать себе литературного секретаря. В литературных кругах и в литинституте среди студентов. Но обязательно пишущего и одаренного. И Михаил Аркадьевич Светлов посоветовал ему меня. Так я была оформлена в Литфонде Союза писателей СССР литературным секретарем, с окладом в 80 рублей и трудовой книжкой. (Для поступления в ВУЗ мне как раз не хватало, помимо целинных, каких-то нескольких месяцев трудового стажа. А рабочий стаж должен быть по закону двухлетним.). И стала я в том тереме служить, как положено, в день по 8 часов с перерывом, час на обед. Служили тогда у Мальцева и другие люди. Дворником, например, был поэт Лев Халиф, молодой красавец и сибарит, аля-Байрон. Он работал дворником ещё и у известного турка коммуниста Назыма Хикмета, которого называли «турецкий Пушкин» <…> У Мальцева с деревянной лопатой в руках, в протертых ботинках, он скреб тропинки меж соснами. Таясь от посторонних, как партизан, боролся с чужими сугробами. До чиста скреб крыльцо, и берега прудика, что перед дачей. А вечером, с пачкой стихов в кармане, спешил на соседнюю улицу к Назыму Хикмету, почитать свои вирши, и, конечно, поесть. Мальцев был очень скуп, никого не кормил, а турецкий поэт напротив — щедр и обслугу кормил.
Надо сказать, что в те годы большие писатели, орденоносцы и лауреаты высоких Госпремий имели право за счёт Литфонда иметь в обслуге трех работников. Например — сторожа или шофёра, дворника или медработника, литсекретаря или машинистку. Выбирай на вкус. Так что для Лёвки работа вседа была.
А шофером у Ореста Мальцева был на его серой “Победе”, уголовник Паша. Он амнистирован был по УДО. “Невинный” такой, очень стеснительный парень, в рыжих веснушках и сплошь в криминальной, синей татуировке. Чуть не до ушей. А машинисткой (“пишмашей”) у Мальцева была оформлена в Литфонде собственная старушка-мать. Седая, вечно голодная, поскольку холодильник Орест всегда запирал на ключ.
Зато на Новый год и на Масленицу он устраивал в Переделкино лихие гулянья, шумные вечеринки, с приездом прекрасных дам и даже актрис. Таких, например, как только что освобождённая из заключения, бывшая избранница Броз Тито, красавица Окуневская. Татьяна Кирилловна. И её молодая дочь Инга (в необычном в то время, брючном костюме), переводчица с английского языка. А сопровождал их стройный брюнет, жених Инги, человек-легенда, легенда уже тогда — личный переводчик всех вождей Хрущёва, затем Брежнева, а затем Горбачёва — Виктор Суходрев. В такие праздники на кухне трудились официантами мы вдвоём с Орестовой мамой-старушкой. Жарили-парили, резали, раскладывали снедь по тарелкам (вот уж мама тут наедалась!), всё это таскали в зал, расставляли, украшали, разжигали камин. А Суходрев Виктор очень демократично лихо нам помогал. Красавица же Окуневская царственно развалясь в кресле, кокетничала с хозяином у камина. (Словно всего лишь вчера не она работала в лагере на лесоповале). А теперь им обоим близко связанным с Югославией, было о чём поговорить.
На всю новогоднюю ночь — Мальцев заказывал в лесничестве с почасовой оплатой лошадей и сани-розвальни, кататься по сосново-снежному Переделкино. И ночь пролетала как сон, с блинами, икрой и шампанским, с шумом и смехом. (Уж тут на халяву наедались все, и кучера, и шоферы и сторожа.). Однако на этих бесшабашных вствечах жены Мальцева Лены, Елены — мелкозубой, невзрачной простушки я никогда не видела. Обычно из Кривоколенного переулка, с Мясницкой, где у Ореста была квартира, шофер привозил её на “Победе” по будням. Вечно сердито-надутую, недовольную и капризную. Ещё бы! Как никак статус жены Лауреата Сталинской премии обязывал! А порой шофёр Паша привозил и их сына-школьника, гаденького такого разбойника, от которого на отцовом чудо-участке тут же разбегались все собаки и кошки. Разлетались даже вороны и птицы-синицы.