Суть
Ум словно скальпель
сущее членит
на малые исходные частицы.
Но То лишь
нас действительно пленит,
чему душою можно причаститься.
Ведь Суть -
не сумма составных частей,
не результат сложенья скоростей,
а то, что импульс жизни создает
и, даже погибая,
не умрет.
Весь мир наука разделила на куски
Весь мир наука разделила на куски,
есть голова и сердце -
жизни нет.
И музыкально-поэтический сонет
не передаст всей муки и тоски
отсутствия единства всех Начал,
всех граней, всех вершин,
всех Я и Мы.
Кто понял суть всей этой кутерьмы,
тот в мирозданьи знает свой причал.
Как много в книгах написано
Как много в книгах написано,
как много всего предложено -
а как оценить,
что истинно,
а что, к сожалению, ложно.
Надеялись -
знанья получим все
как дар золотой рыбки,
на самом же деле
учимся,
пройдя сквозь свои ошибки.
Мысли рифмой резонируют
Мысли рифмой резонируют,
свежим словом озонируют,
проникая в нас без тормоза,
если выражены образно.
Волны бьются о риф
Волны бьются о риф,
оседая в грядущем.
Мысль – не требует рифм,
гладкость ей – не присуща.
Чайки – словно слова -
дышат прошлым печальным,
мысль живет в головах
как волна – безначально.
Глубина
В сумраке масса смыкается с личным.
Я-
и хозяин
и гость.
Строки строги,
лаконично логичны
словно слоновая кость.
Мысли-маслины
античны как Анды
все соотносят одно:
чтоб о тебе прокричали куранты,
надо пройти через дно.
Только столкнувшись с людской глубиною -
залежью злата и зла,
став человеческой вечной виною,
можно о звездах базлать.
Op
В серых каменных джунглях
ор бездомных собак,
будто жарят на углях
тех, кто духом слабак.
Одичавшая стая
норовит со спины -
не от голода злая,
а от нашей вины.
Что – земля без крылатого неба
Что – земля без крылатого неба,
что за небо – без радуги звезд.
Протоптал я достаточно верст,
насыщаюсь и мыслью и хлебом.
Но спираль как разорванный круг
манит дальше – за край горизонта.
Может, там и скрывается Он-то,
личный мой,
русский наш Демиург.
Аз есмь
Когда сняты с мундира эполеты,
то кто пред нами -
Человек…
иль царь,
мильоны душ пустивший на котлеты,
держа в руке молитвенный тропарь;
иль – любящий отец,
переживая
болезнь наследника;
или – признав вину
и отреченьем искренним желая
предотвратить гражданскую войну…
Не отделить живьем души от тела,
сплелись чины и мысли в общий ком.
Вслед за короной голова слетела -
все кончилось обыденным курком.
Нам в нашу современную эпоху,
оторванным от тех жестоких лет,
нет не понять,
что хорошо, что плохо,
что нравственно, а что лишь – амулет.
(Малый театр, 07.11.93)
Отец
Я не ждал сего конца,
как не ждут печали встречной -
мне казалось,
жизнь отца
будет длиться вековечно.
Но, увы, скупа судьба
на благие совершенья -
подступает дрожь к зубам,
корчит голову от жженья,
мысли падают в проран
и бурлят от несогласья,
и поднять не в силах глаз я:
жизнь – мираж
и смерть-туман.
12.09.94 г.
Папка, папка, ты слышишь меня?
Папка, папка,
ты слышишь меня?
Я с тобой говорю
бессловесно,
только мысли с жужжаньем шмеля
обрываются рядом отвесно
то ли вверх, в оголтелую синь, то ли в дерном укрытую
землю.
Я не знаю, за что -
но… прости,
не тебе,
только памяти внемлю.
К сожалению, я не успел
сквозь тебя докопаться до предков,
тех, чей образ за сутолокой дел
предо мной проявляется редко.
Мы – какие,
откуда
и чьи:
из дворцов,
из пещер,
из берлоги?
Кто мне душу в далекой ночи
заложил как фонарь для дороги?
Нет, не пятиться вспять меня тянет,
но грядущее с прошлым -
сошлись.
Все – гипотезы в сытом тумане,
только ты был реален
как Жизнь.
г. Самара
Мама
Мама, мама!
Ты ли это, ты ль?
Я вопросы задаю напрасно -
и другим и мне до боли ясно.
Прозвучат в ответ слова бессвязно,
словно обессмысленная пыль.
Ты пережила сама себя:
ходишь, никого не узнавая,
ничего вокруг не понимая,