и красотою полнит цвет.
О, эта звездная фотонность,
что нить гармонии прядет,
заманивая нас в бездонность,
где всяк себя вновь обретет.
08.03.95 г.
Наваждение
В черной рамке мой портрет,
надо мной словесный бред:
он ушел в расцвете лет
и оставил яркий след.
Нет.
Пока еще живой -
буду слушать голос твой
и кидаться с головой
в бурный омут деловой.
Свой бокал я – не допил,
глаз твоих – не долюбил,
замков светлых – не слепил,
песен главных – не сложил.
Жил, живу и буду жить -
будет некогда тужить,
буду с звездами дружить,
этим миром – дорожить.
Нас крутит жизнь
Нас крутит жизнь
подстать земли вращенью,
космическому вторя кораблю.
Мне незачем просить у Вас прощенья:
кого, за что – не знаю,
но… люблю.
Дрожит листва в объятьях Ветродуя
Дрожит листва в объятьях Ветродуя
и сбрасывает наземь желтизну.
Уж больше никого не украду я,
а если…
попытаюсь и рискну.
Мадонны спешат на работу
Мадонны спешат на работу,
забыв про домашний бедлам.
С трудом подавляя зевоту,
они отдаются делам.
И в белом своем облаченьи
они разгоняют хандру.
Я вслед им гляжу с облегченьем,
и хочется жить по-утру.
Я видел женщину (мимолетное)
В этом северном крае
альбиносам назло
мне богиню из рая
лицезреть повезло.
Просмоленая челка,
древнегреческий нос,
и стройна – словно елка,
а глазища – вразнос.
Скулы выдались малость,
чтоб улыбку беречь.
Гнули – но не сломалась
от назойливых встреч.
Никакие другие
оценить не могли
пальцы – струны тугие,
что меня увлекли.
Протянула мне руку
на прощанье она -
по сердечному кругу
прокатилась волна.
Замер я от виденья
красоты неземной,
а она – четкой тенью
пронеслась предо мной.
Ты куда и откуда
в этот снежный февраль,
так похожа на чудо.
Мимолетное -
жаль.
Изумруд
Я думал – лишь Хозяйка Медных Гор
владеет дивной тайной изумрудной,
но понимать стал с некоторых пор,
что внешне быть похожею – не трудно.
А вот когда улыбчивостью глаз
зеленый луч тебе навстречу брызнет,
то хочется, чтоб этот свет – не гас,
нас побуждая радоваться жизни.
Лада
Все то же -
звезды и луна
как украшенье ночи.
В груди огонь уж не клокочет,
но ты – как аромат вина
пьянишь вечернею прохладой,
и легкоструйный бриз,
навеянный тобою – Ладой
таит любви сюрприз.
Рядясь в обычные одежды,
в потоке будних сил
Она – прекраснее надежды,
небесней всех светил.
Она – и рядом и далече,
искрится как ручей.
И я, обняв тебя за плечи,
спешу навстречу Ей.
Полуторамилльонный город
Полуторамилльонный город,
запрятавшись в ущелья сердца,
мне без тебя безжизнен и безлик.
Так мирриады собранных жемчужин
спят,
не разбуженные восклицаньем Солнца,
похожие на скопище песка.
Так ледниково-мраморные горы,
страдающие вечною бессоницей,
не могут в одиночестве согреться.
Разлука мнет меня в своих тисках,
снег тает у горячего виска -
и только блик твоей улыбки нужен
мне неотложной помощью и скорой,
чтоб сгинула зеленая тоска,
чтоб город мог
собою вновь наполниться,
и музыка,
похожая на скерцо,
в моей душе затрепетала вновь.
Осколок
Оплывает свеча.
Тает вкус твоего поцелуя.
На морозном окне
проступает узорная прядь.
Прижимаюсь горячей щекою к стеклу я,
чтоб остыть и простить,
чтобы голосу разума внять.
Не бывает, наверное, жизни
без ссор и размолвок,
паутину судьбы
невозможно сплести без узлов,
иногда ощутимее камня
бывает осколок,
даже если всего это -
несколько слов.
Мчатся белые кони разлуки
Мчатся белые кони разлуки
через пустошь моей немоты;
и от ветра глаза захмелели,
проглядели они, проглядели,
как сквозь сердце проехала ты.
Мне б в догонку -
да нету разбега -
одиноко на месте топчусь,
засыпаемый хлопьями снега,
засыпая от холода чувств.
И напрасно кусаю я руки,
о возможном так поздно трубя -
эти белые кони разлуки
унесли в неизвестность тебя.
Пыл – «пли»
Я устану,
когда стану
усталым,
когда пыл мой
вываляется в пыли.