В своей пелене я все равно не чувствовала его слов. Понимала, но не чувствовала до конца, что скоро это закончится.
Мне просто нравился запах его кожи, нравилось, когда он запускал пальца в мои волосы. Что это было? Притяжение? Желание?
Любовь?
Он ведь и правда ничего ей не обещал. Не строил планы. Даже простого - «поедем на море» ... Ничего.
Не говорил о любви, но я тоже никогда о ней не говорила. Мне всегда казалось, что все и так должно быть понятно — без слов. По глазам.
И может, все так бы и продолжалось. Если бы не его: «Ничего тебе не обещал...»
Как в холодную воду, или ножом по горлу. Я, наверное, просто ему надоела...
Вдруг вспомнились все мужчины, которые делали мне больно, все слезы, пролитые из-за душевных ран, вся мучительность расставания. «Ты еще пожалеешь!» - зло вдруг охватило меня, я расплатилась и пошла питаться своей злостью..
Как ни странно, я оказалась права. Он пожалел.
Андрей позвонил мне ровно через неделю, предложил встретиться. По-дружески поболтать. Видите ли, он соскучился.
Я даже улыбнулась от того, как он был предсказуем. Как все мужчины. Мой заученный и отрепетированный за годы спокойный уход и его не смог оставить равнодушным. По сценарию мне полагалось рыдать и биться в истерике, а я ушла, улыбаясь. Он не видел того,что было потом.
Я согласилась встретиться.
С этих пор наши отношения приобрели странную форму.
Я все еще любила его. Несмотря на все "но", несмотря на то, что теперь я отчетливо понимала -он - не лучший, такой же, как все.
Сердцу не прикажешь. Мне он был дорог со всем набором его недостатков: трусостью, тщеславием, глупым пафосом.
Но одно я знала наверно - стоит мне только на мгновение дать ему это понять, как он причинит мне еще большую боль.
Мне, конечно, стоило не общаться с ним вовсе, но я была все же слишком слабой для этого.
Я стала его другом.
И снова поселилась в Сети...
6.
Сеть — это такая Всемирная паутина, где каждого поджидает свой жирный паук, готовый высосать из тебя душу до дна. Я не могу сказать, что Сеть была единственным местом, где я знакомилась с противоположным полом... Нет... Были и клубы, улица, кабаки...
Сеть просто все разложила по полочкам, сделав доступнее знакомство, она еще больше отдалила меня от цели, с пугающей ясностью показав, что нет его, просто не существует того человека, который снился мне с 12 лет. Нет. И смирись с этим. И люби того, кто так на него не похож.
Я не отказывалась. Я смирилась. По крайней мере, у меня была любовь. Пускай даже односторонняя, это уже очень много.
Отношения с Андреем постепенно приобрели странный оттенок «дружбы-вражды». Мы как будто специально старались причинить друг другу наибольшую боль, показать, насколько нам друг на друга плевать. Все это перемежалось редкими приступами нежности: моими — в основном, его — реже... Я до конца не могла понять, где он настоящий. В те мгновения, когда разрывает мою душу, или те, когда мне хочется плакать от счастья. Я не знала, любит ли он меня. По-хорошему, нужно было просто выбросить его из головы, сказать себе: «Стоп! Хватит себе врать! Любил — был бы с тобой...» Но никто не сможет меня обвинить в том, что я не пыталась этого сделать. Проще было выбросить голову...
Я доводила наши ссоры до абсурда в надежде, что рано или поздно он сам не захочет меня видеть, сожжет все мосты, и тогда у меня просто не останется выбора, придется смириться.
То ли он был эгоистом до мозга костей, и мое слепое обожание просто подпитывало его уверенность, то ли... Из-за этого «то ли»...
Маленького, едва различимого шанса... Из-за этого шанса я и возвращалась к нему, как побитая бездомная псина... В надежде, что он не выгонит меня на улицу.
Я даже научилась не ревновать. Делить его с теми, другими, многочисленными. Пока они были мимолетными, я была спокойна.
Меня пугала только мысль о том, что рано или поздно Андрей встретит женщину, которая станет ему дороже всех остальных. Дороже меня.
Мне даже начало казаться, что я привыкаю и к этой боли. До того момента, пока она не стала настолько сильной, что захотелось выброситься из окна, вырвать душу, выкинуть себя, лишь бы прекратить боль.
Я шла в кабаки, клубы, заливая боль спиртным. Танцевала, смеялась, улыбалась чужим, посторонним мне мужчинам, а в голове билаcь мысль: «Отпусти, отпусти меня...»