***
Это повествование о жизненном пути и женской доле, рожденной в пятидесятых годах, предлагает читателю, пожелавшему посвятить свой досуг книге, осуществить экскурсию во времени, возможно узнавая знакомые отличительные события или открыть для себя, не из ученика Истории, какое оно - предыдущему поколению.
***
В последний июльский день она появилась на свет, не желанная, не как результат истинной любви, а просто так, потому что девушка послевоенных лет, ведущая легкий образ жизни, видимо щадя себя, носила бремя после сладострастий и пускала его на свет, чтобы потом бездумно лишать жизни тех, кого вынашивала. Нашей крошке повезло. Видимо, это была ирония судьбы – возможность жить вопреки… Ей сохранило жизнь предупреждение её родительнице от блюстителей порядка: «Если девочка исчезнет, тебе не миновать колонии…». Несколько месяцев полуголодная, не обогретая материнской лаской и заботой, порой вместо молока для долгого сна, получавшая несколько капель водки, она выживала. Сердобольная бабушка, отнесла малышку в дом своей сестры, осмотрительно решила, что так будет надежнее. Семь лет супружеская чета: дочь сестры и ее муж, мечтали о детях, но молодая женщина во время эвакуации в Сибирь застудилась и теперь лишилась возможности иметь своих детей.
На спинке венского стула мирно висел офицерский китель с погонами капитана: мужчина отдыхал после ночного дежурства. Проснувшись от волнительного шума, увидел маленькую девочку, которую положили на беленый войлок, застилавший пол в большой светлой комнате. Малышка неожиданно доползла до ног, ошеломленного от увиденного, мужчины, и всем показалось, пролепетала: «Па – а –па». Этот момент стал решающим. «Это теперь - моя дочь» - решительно заявил он, прижав крошку к груди. От умиления в его глазах заблестела скупая мужская слеза, смущенно сдерживаемая им, боевым офицером, не единожды раненным, прошедшим все тяготы войны на разных фронтах. Вернувшись с работы, его жена неожиданно для себя стала «мамой». Молодые жили в большой любви и решение приняли обоюдное – удочерить девочку и дать ей свою фамилию. Об этом событии ей расскажет через двадцать семь лет, присутствующий при этом знаменательном событии, старший названный брат, а сейчас счастливое детство только начинается, каждый нюанс которого до мелочей, она пронесет через всю свою долгую, наполненную обилием событий, жизнь. И неважно, хорошими или печальными, счастливыми или грустными. Главное, что память сохранила все до тонкостей, вопреки всем проискам бытия….
***
Небольшой крымский городок расположился в долине, защищенный от ветров с юга и севера пологими, достаточно высокими волнообразными горами, которые, в зависимости от времен года, приобретали соответствующий окрас. Кратковременными зимними днями становились сине-бело-голубыми; весной серо-темно-зелеными под ярким молодеющим солнцем; летом – пестрыми от обилия трав и полевых цветов: то ярко, то спокойно – зелеными, с синеющей дымкой и парящие от зноя; по осени, загорающиеся теплыми – желто-оранжево-багряными всполохами посреди вечнозеленого спокойствия.
Длинный саманный дом татарской постройки на калининской улице, всегда свежевыбеленный, прятался за забором, ограждающим большой сад с фруктовыми деревьями, с кустами смородины, жасмина, чайных роз и цветочными клумбами.
Детство Танечки продолжилось здесь, в большой семье: с родителями, бабушкой и дедушкой, дядями и их женами, с двумя старшими двоюродными братьями и младшей сестрой, которые умудрялись дружно разместиться в этом гостеприимном доме. Она росла послушной, смышлёной и милой. Так вспоминала мама и все те, кто стал ее семьей.
Часто память дарит ей счастливые минуты: сценки из детства, хранимые до сегодняшних дней со всеми подробностями, с той самой минутки, как ее детское воображение смогло осознанно воспринимать и запоминать все происходящее с ней и вокруг неё.
***
Просторный сад был поделен на три участка, огороженных выкрашенным штакетником: непосредственно двором перед домом с цветочной клумбой в середине, большим столом с деревянными скамейками, кроватью в беседке, увитой виноградной лозой и кустами душистых роз. Хозяйственной – с сараем для дров и угля, садового инвентаря. В нем позднее добавится верстак, на котором папа будет мастерить и мебель, и оконные рамы, ведь выйдя на «гражданку» он получит специальность плотника – краснодеревщика. А все остальное – фруктовый сад, с дорожками, посыпанными ракушечником, обложенные по бокам белеными зубчатыми кирпичиками, с массой различных цветов вдоль них и увитые растянутыми на проволочках веточками, цветущими голубыми и лиловыми граммофончиками; с рядами разных сортов георгин, привозимых из разных мест и даже ботанических садов. Это было хобби, как сказали бы сейчас, и гордость дедушки Павла.
В дальней части, в тени крон прятались пчелиные домики, а вдоль забора – клетки для кроликов. Когда дедушка Павел отдыхал в знойный полдень под сенью трех, в ряд растущих, абрикос, маленькие белые клубочки прыгали возле него и по нему, вызывая восторг детворы, которая целый день проводила во дворе, играла в прятки, исчезая под огромными лапами бузины; просто расположившись на травяном ковре; болтала, смеясь и покусывая тонкие стебельки травинок или плоские зеленые «калачики» с цветка, слизывая нектар с «львиных зёвиков» или с соломинок кисло-сладкий муравьиный сок, осторожно тревожа спокойствие трудолюбивых насекомых.
С цветка на цветок порхали разноцветные бабочки: благородные Махаоны, яркие Лимонницы, полосатые Капустницы, нежные голубые мотыльки и ажурно-резные оранжевые Адмиралы. Жужжали непоседы пчелы, не раз жалившие шалунов; мушки, страшилки-шмели; на разные голоса пели, трещали, свистели, стрекотали птички, кузнечики. Ползало многообразие жучков и паучков, не ускользавшие от любознательных взглядов детворы.
Огород занимал незначительную часть, как говорится, сажали всего понемногу, для себя, а вот фрукты и цветы бабушка Маруся с большим удовольствием увозила ранним утром в плетеных корзинах в Феодосию на рынок. Тот самый, где в восьмидесятых годах герои кинокомедии «Спортлото-82» будут тоже продавать, но уже апельсины с Кавказа. Рынок – это хобби бабушки и не столько ради наживы. Просто черешни и вишни было изобилие: для варенья, компотов, вареников и закаток с лихвой хватало и порадовать отдыхающих дарами сада бабушке было в радость. С вырученных денег привозились городские гостинцы, и бабушка на время освобождала себя от домашних забот: ездила «развеяться». Часто брала с собой порастающую Танечку.
С наступлением теплого периода и до поздней осени, между двух вишен подвешивали гамак, в котором все по очереди были не прочь поболтаться в полудреме, прикрыв глаза, вслушиваясь в шелест листвы, которой играл шаловливый ветерок, в звуки природы и голоса близких. Это было в ее жизни и так свежо в памяти и поныне.
2
***
Новая бабушка Маруся, родная сестра настоящей бабушки Лизы, родилась в первый год начала ХХ века. Ее семья часто ждала прибавления, и вскоре она стала старшей сестрой одиннадцати малышам. В страшные голодные годы из жизни ушли сначала родители, отдававшие скудную еду детям. Маруся осталась с детьми на руках одна. Чтобы выживать, пошла на службу к барыне, немке по происхождению. Ее хозяйка оказалась, на ее счастье, женщиной спокойной и не жадной. Все старания и умение Маруси ценила. Жизнь жестоко распоряжалась ее судьбой. Младшего брата выкрали цыгане из табора, и он погиб от рук голодных кочевников. Некоторые дети умерли от болезней, лечить которые не было ни возможности, ни опыта у лекарей. В конечном счете из большой семьи осталось трое.