Егор мельком глянул в зеркало и остался доволен собой. Парадный серый костюмчик, уже не новый, но вполне элегантный, как нельзя лучше подходил для подобного визита. Любопытствующий интеллигент решил поинтересоваться, чем именно мошенники завлекают простаков. Привычным движением Егор хотел одёрнуть полы пиджака и вздрогнул, осознав вдруг, что никакого костюма на нём нет. Незачем было, собираясь на рынок, надевать единственный приличный костюм, для такого дела и старенький свитер вполне подойдёт. Отражение в зеркале ехидно улыбнулось и подмигнуло Егору.
— Начинаются дни золотые... — проворчал Егор, запоздало подмигнул переодетому отражению и шагнул к старинной резной двери с бронзовыми ручками, за которой, по всему судя, скрывался кабинет адского сотрудника.
На вежливый стук из-за двери раздался голос, приглашавший посетителя войти. Егор вошёл и осмотрелся. По-прежнему, если не считать фортеля с отражениями, ничто не напоминало о необычности этого места. Человек, сидевший за столом, казался вполне обыкновенным гражданином, каких во всякой конторе можно насчитать сорок сороков.
— Добрый день, — в один голос сказали Егор и хозяин кабинета.
«Симпатичный, чертяка,» — подумал Егор, улыбнувшись неожиданному каламбуру.
Адский клерк в свою очередь одарил Егора широкой улыбкой и произнёс:
— Судя по всему, вы не клиент. Просто зашли полюбопытствовать, или у вас, всё же, какое-то дело?
— А что, часто заходят простолюбопытствующие? — вопросом на вопрос ответил Егор.
— Нет, не очень.Куда чаще это оказываются законспирированные журналисты или проповедники.
— Я не проповедник, — признался Егор, — и даже не журналист. Я просто коллекционирую мошенников и пришёл узнать, представляете вы интерес для моей коллекции или здесь замаскированное отделение скорой психиатрической службы.
— Ни то, ни другое, — хозяин кабинета ничуть не был обескуражен. — Мы действительно покупаем души. Разумеется, не все и не всякие.
— И, скажем, что вы предложили тому господину, что вышел от вас пять минут назад?
— Подробности сделок мы не разглашаем, — сухо сказал клерк, — но в данном конкретном случае могу ответить, что сделка не состоялась.
— Дорого запросил?
— Ничуть. От сделки отказались мы.
— Понятно... — Егор от души веселился, подыгрывая собеседнику. — Для чего платить, если душа этого красавца всё равно рано или поздно достанется вам.
— Это не вполне так, — осторожно поправил полпред преисподней. — Просто то, что этот господин собирался предложить нам, душой назвать никак нельзя. Сделка, сами понимаете, должна быть обоюдочестной.
— Замечательно! — признал Егор.
— Да вы садитесь, — хозяин приподнялся и указал Егору на кресло для посетителей. — Вот вашу душу мы приобрели бы с удовольствием. С первого взгляда видно, что это как раз то, что нам нужно.
— К сожалению, вынужден вас огорчить, -проговорил Егор, усаживаясь. — Я не верю ни в бога, ни в дьявола, ни в бессмертие души, но продавать даже несуществующую душу совершенно не собираюсь. Поймите меня правильно, это не из-за суеверной оглядки, а просто есть игры, в которые играть нехорошо.
— Да-да, я понимаю, — покивал демон.
— К тому же, — Егор был беспощаден, — у меня есть некоторые сомнения в вашей принадлежности к инфернальным силам. Вся эта миленькая конторка мало напоминает преддверие ада, а вы не слишком похожи на Мефистофеля. Или вы, простите, нанятый сотрудник?
— Ни в коем случае! — заверил скупщик душ. — А вас, что, смутил мой внешний вид? Хотелось бы видеть рога и копыта?
— А как же! Вторичные половые признаки, так сказать.
— А зачем они? Людей пугать? Нас и без того недолюбливают, а если мы будем принимать внешний вид, который нам приписывают агитки идеологических противников, то и вовсе ничего не добьёмся.
— Резонно... — с каждой минутой разговор всё больше веселил Егора. — Однако, скажите, зачем вам чего-то добиваться? Нынешний успех всего лишь добавит вам работы после страшного суда. Или вы, эти — трудоголики пыточного фронта?
Дьявол вежливо поулыбался и отрицательно покачал головой.
— Вы забываете, что прежде страшного суда должен состояться Армагеддон. Последняя битва сил, так сказать, зла с силами, так сказать, добра.
— Ну, уж если так сказать, — подхватил Егор, — то результат этой битвы предрешён ещё до сотворения мира. Понимаете, у меня всегда вызывало недоумение желание бороться против бесконечности. Ведь бог, в которого вы, как я понимаю, верите, всемогущ, вездесущ и заодно всеведущ, хотя два последние качества вторичны и вытекают из первого. И как же вы собираетесь бороться против всемогущества? Ведь это разновидность бесконечности, она попросту не заметит ваших усилий!