Осознав, что девушка кончила, ласково провёл рукой по её спине, а потом лёг сверху и поцеловал в шею. Мягкие касания, ощущение тепла и красивого женского тела быстро вернули мысли на правильное русло. Я вновь задвигался у неё внутри, вызывая глухие стоны.
Ощущал, что смогу сдерживаться столько, сколько потребуется, до бесконечности притормаживая растущее удовольствие. Я двигался плавно, не уставая, отчего через несколько минут стоны удовольствия Констанции начали нарастать. Она сжимала меня изнутри, кусала подушку, сминала простынь.
Мне казалось, что я могу действовать так вечно: размеренно, легко, ровно. Но вот, Конни издала особо долгий стон, её бёдра вновь задёргались, задрожали, придавая дополнительную порцию удовольствия. «Барьер» сознания был отложен в сторону, я поддался этим нехитрым, естественным манипуляциям и излился внутрь. В резинку.
Тут же падаю на неё сверху и потная девушка прижимается к такому же мокрому мне.
В этом была какая-то своя, немного извращённая доля удовольствия. Мы были грязными, пропотевшими, но крайне довольными и даже счастливыми. Наши горячие тела, остужаемые каплями влаги, лежали на смятых простынях.
— Боже, до чего же хорошо, — смотрит она мне в глаза, лёжа на моей руке. Нахожу в себе силы поцеловать эти притягательные, слегка солёные губы. — Третий заход? — лукаво улыбается девушка. — Я приготовила много резинок.
О да, резинок было много!
Спать легли лишь под утро. И я предчувствовал, что выспаться мне не дадут. Быть может, именно поэтому мне снилась такая чушь?..
Угу, я осознавал, что это был сон. Очень странный сон. Я словно находился в театре. Таком, старом, излишне пафосном театре. Моё место находилось на балконе, который выходил прямо на сцену. Отсюда был шикарный обзор. Ещё бы было на что…
На сцене стоял мужчина средних лет. Такой… работяга, с залысинами, неумело расчёсанными на макушке. А ещё он был полуголым — только верх, без всякого низа.
Битком набитый зал пристально смотрел как он… самоудовлетворяется.
— Твою же мать, что это за херня? — спросил я своё подсознание, отводя взгляд от не шибко приятной сцены.
— Ты сам видишь, — ответил мне усмехнувшийся собеседник, сидящий рядом. Его лицо было скрыто улыбающейся маской, а сам человек производил впечатление утончённого джентльмена, ведь был облачён в шикарный смокинг и тонкие, белые перчатки.
— Вижу, — невольно кивнул я, осознавая, что одет точно таким же образом. Даже перчатки и то есть! — Мужик, сука, дрочит на театральной сцене! — возмущённый тон получился сам собой. Потому что… мне правда нужно комментировать⁈
— Это искусство, — слегка скучающе ответил он.
— Что именно? — делаю неопределённый жест рукой.
— Посмотри на это, — мой собеседник кивает на сцену.
— Не хочу, — отрицательно мотаю головой.
— Нет-нет, я настаиваю, — в его голосе прозвучало… нечто. Не сумел разобрать оттенок интонации. Тем не менее, уже поняв, что это сон, пусть и довольно структурированный, я развернул голову, вновь наблюдая не слишком приятную глазу картину.
— Хорошо. И? — отчётливо показываю собственное раздражение.
— Эта техника, движения кистью, переборы пальцами и отточенность… он хорош, — а вот сейчас чётко различил похвалу.
— Что ты несешь? — скосил на него глаза. — Боже, это отвратительное зрелище! Это… ну посмотри только, он же далеко не красавец! Чёрт… плевать, что я гетеросексуален, но подобное не мешает оценить чужое тело. И вот этот представитель, максимум — четвёрка из десяти. Если не тройка! Ладно бы ещё был какой-то бодибилдер-стриптизёр, на это, как я знаю, есть свои любители, хоть и в основном среди женщин слегка за сорок, но да плевать. Однако, подобное!.. — отчего-то я словил целый приступ праведного негодования, хотя в обычной ситуации лишь посмеялся бы над комичностью происходящего.
Грёбаное подсознание, зачем ты показываешь мне такую дичь?..
— Нужно немного подождать, — проигнорировал собеседник все мои слова.
— Чего именно? — подуспокоился я.
— Увидишь, — ухмыльнулся он.
В течение нескольких минут всё оставалось по-прежнему. Я рассматривал зал, находя по-настоящему заинтересованных в происходящем людей. Большинство пристально смотрели на сцену, не отрывая взгляд, но находились и те, кто поглядывал в телефон или перешёптывался с соседом.
Но вот, случилось вполне себе ожидаемая концовка.
— Он кончил на первые ряды… — безэмоционально выдал я. Чувство, будто попал в плохой анекдот.
— Браво! — закричал зал. Люди вставали на ноги и аплодировали. Волна одобрения и даже восхищения лилась от них на мужчину, который раскланялся, вытирая ладонь об свою рубаху.
— Они рады⁈ — едва не рассмеялся я. — Случившемуся?
— Говорил же, это искусство, — хмыкнул мой собеседник, хлопая наравне со всеми. — Сейчас выйдет второй.
— Что мы тут делаем? — в этот раз я оглядел балкон, на котором сидел, но не нашёл двери, что вела бы наружу. Впрочем, здесь было достаточно темно.
— Это место, — с ностальгией выдал сидящий рядом мужчина, — напоминает театры прошлого, где выступали люди.
Что-то в его словах заставило меня насторожиться.
— А сейчас кто это? — кивнул на зал, который только-только начал успокаиваться, рассаживаясь по местам.
— Люди будущего, — решительно постановил он, вызвав во мне невольную дрожь.
— Какой сейчас год? — прищурившись, спрашиваю я.
— Есть разница? — удивился мужчина.
— Мне интересно, — медленно произнёс в ответ, обдумывая каждое слово, — когда человечество скатилось до такого.
— А что ты скажешь Шекспиру, когда покажешь новые «современные» для двадцать первого века спектакли, где в течение трёх часов голая женщина сидит на стуле и периодически кричит? — легко парировал мой собеседник. — Причём даже не слишком симпатичная. Четыре, если не три из десяти, как сказал бы один ценитель, — рассмеялся джентльмен в конце.
— Э? — только и сумел ответить я.
— Не слышал про такой «спектакль»? А он есть. Заслужил множество наград за прогрессивность и современность. По твоим меркам, — отмахнулся сосед, переводя взгляд на сцену, где «работяга» только что ушёл за кулисы.
— Ты шутишь, — улыбнулся, качая головой.
— Нет, — решительно и без смеха опроверг тот.
— Ла-а-адно, поверю на слово, — почёсываю затылок, ощущая неудобную маску. Снимать её, однако, я почему-то не решался. — Так теперь мужчины прилюдно, хе-хе, дрочат?
— Именно, — спокойно согласился мой собеседник.
— Мерзость, — односложно ответил ему.
— Техника, работа запястья, результат, — повторил он.
Новые аплодисменты, встречающие очередного «актёра» были столь громкими, что заставили меня проснуться.
Темно, но я определённо в своей кровати. Это моя комната, я слышу сопение своей женщины, а руки ощупывают знакомую подушку. Фух…
Сердце стучало особенно сильно, всё тело было покрыто холодной испариной. Почему-то прошедший глупый сон оставил после себя на редкость отвратительное послевкусие. Будто бы с головы до ног извалялся в какой-то грязи.
Невольно задумался о его мистической сути. А почему нет⁈ У меня есть сила повелевать временем! Я живу третью жизнь! На улице бродят ходячие мертвецы! Так почему бы не вообразить подобные… сны, как нечто большее, чем просто сны?
— Господи, надеюсь что это не так, — едва слышно буркнул себе под нос, а потом обхватил тело сладко спящей девушки, плотнее прижимая её к себе. Конни что-то забормотала, но не проснулась. Хорошо. Пора бы заснуть и мне. Надеюсь, без сновидений. Завтра предстоит куча дел и продумывания планов. А там… снова вылазки и проклятые зомби. Ничего не меняется. Впрочем, я уже привык к этому, новому для себя миру.