Во время двух ультразвуковых исследований врачи не заметили ничего необычного. Они сказали моим родителям, что у них будет мальчик, но ни словом не обмолвились о том, что у ребенка нет конечностей! Я родился 4 декабря 1982 года. Сначала маме меня не показали, но она сразу же спросила у врачей: «С ребенком все нормально?» Ответом ей было молчание. Секунды шли, а маме все еще не показывали младенца. Она почувствовала неладное. Врачи не спешили вручить ей ребенка: вызвали педиатра, отошли в дальний угол комнаты и стали осматривать меня и совещаться друг с другом. Когда мама услышала мой громкий плач, успокоилась. Но отец, который еще во время родов заметил, что у меня нет руки, почувствовал головокружение, и его вывели из комнаты.
Сестры и врачи были потрясены моим видом. Они быстро укутали меня в пеленки. Мама видела, как расстроены медики. «Что случилось? – спросила она. – Скажите, что с моим ребенком?» Врач не отвечал, но мама настаивала. И тогда он ограничился медицинским термином: «Фокомелия».
Мама все поняла, не могла в это поверить. Фокомелия – это уродство или отсутствие конечностей.
А тем временем мой отец находился в коридоре, терзаясь ужасными мыслями о том, что произошло с его ребенком. Когда педиатр вышел, чтобы с ним поговорить, он разрыдался: «Мой сын, что с ним? У него действительно нет руки?»
«Нет, – максимально мягко ответил педиатр. – У вашего сына нет ни рук, ни ног».
У отца подкосились ноги. Он рухнул на стул и не мог говорить. Но потом инстинкт мужа и отца взял верх. Он бросился в палату, чтобы сказать жене об этом, прежде чем она увидит ребенка. Однако мама уже все знала и горько рыдала. Врачи предложили ей взять меня на руки, но она отказалась и велела меня унести.
Сестры плакали, акушерка плакала. И я, понятное дело, плакал тоже! Наконец они все же укутали меня в пеленки и показали маме. Мама не могла вынести этого зрелища: у ее ребенка не было конечностей.
«Унесите его, – сказала она. – Я не хочу к нему прикасаться и видеть его».
Отец до сих пор жалеет о том, что врачи не дали ему возможности правильно подготовить жену. Когда она уснула, он пришел ко мне в детскую, а потом вернулся к жене и сказал ей: «Он такой красивый». Отец спросил, не хочет ли мама посмотреть на меня, но она была слишком потрясена. Он понял ее чувства и отнесся к ним с уважением.
Мое рождение стало для родителей и нашего прихода не праздником, а огромным горем. «Если Бог – Бог любящий, – говорили люди, – то почему же он позволяет подобному случаться?»
Горе моей матери
Рождение первого ребенка – это отличный повод для сплочения семьи. Но когда родился я, моей матери никто не прислал цветов. Это уязвило ее и усилило отчаяние.
Вся в слезах, она спрашивала у моего отца: «Неужели я не заслужила цветов?» «Прости меня, – ответил он. – Конечно, ты их заслужила!» Он пошел в цветочный магазин и вернулся с прекрасным букетом.
Все это я узнал, когда мне исполнилось лет тринадцать. Тогда я начал расспрашивать родителей о моем рождении и об их реакции на то, что я родился без рук и ног. В тот день в школе мне пришлось нелегко. Я рассказал об этом маме, и она плакала вместе со мной. Я сказал ей, как страдаю из-за того, что у меня нет рук и ног. Она вытерла мне слезы и сказала, что они с отцом верят в то, что у Господа есть для меня какой-то план и очень скоро Он его откроет. Я продолжал расспрашивать родителей – то одного, то другого, а иногда обоих. Мои вопросы были продиктованы обычным любопытством. Кроме того, любопытные одноклассники постоянно донимали меня расспросами.
Сначала меня пугало то, что могли рассказать мне родители. И действительно, им было трудно рассказать все. Я не хотел подвергать их допросу. На первых порах мама и отец были очень осторожны и старались меня всячески защитить. Но я становился старше и расспрашивал их все более настойчиво. И тогда, поняв, что я не в состоянии с этим справиться, они рассказали мне о своих чувствах и страхах. Услышав, что мама не хотела взять меня, новорожденного, на руки, очень горевал (и это еще мягко сказано). Каково это узнать, что даже собственная мать пренебрегла мной… Естественно, я страдал. Представьте себя на моем месте: очень больно чувствовать себя отвергнутым… Но потом я подумал о том, что сделали для меня мои родители за это время. Они много раз доказывали мне свою любовь. К моменту этого разговора я был уже достаточно взрослым, чтобы поставить себя на место мамы. Ее беременность протекала нормально, и лишь интуиция подсказывала: что-то не так. Она была потрясена и напугана. Как я повел бы себя на ее месте? Не уверен, что смог бы справиться с этим горем так же, как они. Я поделился с ними своими размышлениями, и мы снова погрузились в воспоминания.