Тогда все враз воскликнули:
— Воистину, тот, кто сидит сейчас в медитации под деревом, отмечен знаками всемогущества. Без сомнений, он станет Буддой!
Они запели хвалу, и один из них сказал:
— В мир, охваченный пожаром греха, он придет подобно озеру. Его закон принесет свежесть миру.
Другой сказал:
— В мир, погруженный во тьму невежества, он придет словно факел. Его закон принесет свет миру.
Сказал третий:
— Через моря страдания, по которым так трудно плыть, он придет подобно кораблю. Его закон приведет мир в безопасную гавань.
Четвертый сказал:
— К закованным в цепи греха он придет как избавитель. Его закон освободит мир.
Пятый сказал:
— К тем, кто измучен старостью и болезнями, он придет как врач. Его закон даст исцеление миру.
Трижды поклонившись, пятеро продолжили свой путь.
Через некоторое время Суддходана обеспокоился, что же могло случиться с сыном, и разослал слуг на поиски. Один из посланцев обнаружил царевича в глубокой медитации. Слуга приблизился, но внезапно остановился, охваченный восхищением. Он заметил, что тени всех деревьев удлинились, за исключением тени от дерева, под которым нашел убежище Сиддхартха.
Слуга бросился со всех ног обратно во дворец.
— Господин мой, — закричал он, обращаясь к царю. — Я видел Вашего сына, сидящего в медитации под деревом, и тень этого дерева не движется, хотя тени всех других деревьев заметно удлиняются.
Суддходана оставил дворец и последовал за слугой в то место, где сидел его сын. Со слезами радости он сказал себе:
— Мой сын прекрасен — словно огонь на вершине горы, ослепляющий своим великолепием. Он принесет свет миру, и члены мои дрожат, когда я вижу его в такой глубокой медитации.
Царь и слуга не осмелились ни говорить, ни двигаться. Однако мимо проходили дети, с шумом тащившие за собой маленькую повозку. Слуга прошептал им:
— Не надо шуметь.
— Почему? — спросили дети.
— Видите ли вы того, кто медитирует под деревом? Это — царевич Сиддхартха, которого не покидает тень дерева. Не тревожьте его, дети; разве не видите вы, что он — ярче солнца.
Но в этот момент царевич вышел из медитации. Он поднялся и произнес, обращаясь к отцу:
— Мы должны прекратить работать на полях; мы должны искать великие истины.
После чего они вернулись в Капилавасту.
7. Женитьба Сиддхартхи
Суддходана все время помнил о пророчестве Аситы. Он не хотел, чтобы род его прекратился, и решил так:
— Я вызову в моем сыне жажду удовольствий. Тогда, быть может, мои внуки преуспеют в этом мире.
Потому он послал за царевичем и обратился к нему с такими словами:
— Дитя мое, в твоем возрасте уже пора подумать о женитьбе. Если какая-нибудь девушка тебе по нраву, то назови ее имя.
Сиддхартха ответил:
— Дайте мне семь дней на размышление, отец, после чего я отвечу на Ваш вопрос.
Он впал в раздумья:
— От желания — я знаю — происходит бесконечный грех. Дерево, растущее в лесу желания, восходит корнями к страданиям и раздорам, листья его ядовиты. Желание горит, как огонь и ранит, как меч. Я не ищу общества женщин, мой удел — жить в молчании лесов. Там в объятьях медитации мой разум обретет мир, и я познаю счастье. Но ведь лотос растет и цветет сквозь сплетенье болотных цветов. Разве не было людей, обретших мудрость, хотя и имеющих жен и детей? Те, кто до меня взыскали высшее знание, много лет жили вместе с женщинами. Но гораздо большую радость испытывали они, когда приходило время оставить семью ради восторгов медитации. Я последую их примеру.
Он обдумал также, что для него важнее всего в женщине. На седьмой день он вернулся в отцовский дворец и сказал:
— Отец, моя избранница должна быть женщиной редких достоинств. Если Вы найдете женщину, обладающую всеми качествами, которые я назову, то можете смело взять ее для меня в жены.
И он стал перечислять:
— Моя невеста должна быть бутоном юности и цветком красоты. Однако юность не должна оборачиваться глупостью, а красота — гордыней. Та, на которой я женюсь, должна обладать участием сестры и нежностью матери ко всем смертным. Она должна быть столь не приятной, сколь и правдивой, и не знать зависти. И никогда, даже во сне, не должна она думать о других мужчинах — только о своем муже. Никогда не произнесет она высокомерных слов, манеры ее будут скромны, а кротостью она сравняется с растениями. Она не позарится на то, что принадлежит другому, не станет требовать невозможного, будет довольна своей судьбой. Моя избранница будет равнодушна к вину и сладостям. Она будет невосприимчива к музыке и благовониям, безразлична к играм и празднествам. Она будет добра к моим помощникам и своим служанкам. Я хочу, чтобы она просыпалась первой, а ложилась последней. Та, кого я выберу в жены, будет чиста телом, речью и помыслами.