Печаль ее была велика. Она оставила все дорогие наряды, подарила драгоценности служанкам и умалялась перед всеми существами.
Однажды она сказала себе:
— Учитель добр, он пожалеет меня. Я пойду к нему и, быть может, он захочет взять меня в общину.
Учитель находился в роще около Капилавасту. Махапраджапати пришла к нему и сказала робким голосом:
— Учитель! Только Вы и Ваши ученики можете быть по-настоящему счастливы. Подобно Вам и тем, кто сопровождает Вас, я хочу идти по пути спасения. Быть может, Вы проявите ко мне милость и позволите вступить в общину, о Благословенный?
Учитель молчал. Она продолжала:
— Как могу я быть счастлива в мире, который ни во что не ставлю, радости которого для меня словно мишура. Я желаю идти по пути спасения. Быть может, Вы проявите ко мне милость и позволите вступить в общину, о Благословенный? И я знаю многих женщин, которые желают последовать за мной. Быть может, Вы проявите милость к нам и позволите вступить в общину, о Благословенный?
Учитель сохранял молчание. Она продолжила дальше:
— Мой дворец уныл и безотраден. Город окутан тьмой. Пестровышитые вуали тяжело нависают над моими бровями; диадемы, браслеты и ожерелья ранят меня. Я должна идти по пути спасения. Много честных женщин, много женщин, наделенных великой жалостью, готовы следовать за мной. Быть может, Вы проявите милость к женщинам и разрешите нам вступить в общину, о Благословенный?
В третий раз Учитель промолчал.
С глазами, полными слез, Махапраджапати вернулась в свой унылый дворец.
Но она не желала признать поражение и решила снова искать Учителя с мольбой о милости.
В то время он был уже в большой роще около Ваисали. Махапраджапати обрезала свои волосы, надела красноцветную рясу из грубой ткани и отправилась в Ваисали.
Она прошла весь путь пешком и не разу не пожаловалась на усталость. Покрытая пылью, она наконец дошла до того зала, где Будда занимался медитацией. Но она не решилась войти и стояла за дверью с глазами, полными слез. Мимо проходил Ананда, который заметил ее и спросил:
— О царица, почему вы здесь и в такой одежде? Почему вы стоите перед дверью, ведущей к Учителю?
— Я не решаюсь предстать перед ним. Уже трижды он отверг мою мольбу. Но я вновь пришла с той же просьбой, трижды отвергнутой Учителем: чтобы милость была проявлена ко мне, чтобы милость была проявлена ко всем женщинам, и мы смогли бы вступить в общину.
— Я буду ходатайствовать за вас, о царица, — сказал Ананда.
Он вошел в зал, увидел Господина и обратился к нему:
— Благословенный, почитаемая нами царица Махапраджапати стоит перед Вашей дверью. Она не решается появиться перёд Вами, поскольку боится, что Вы вновь останетесь глухи к ее мольбе. Но это не просьба глупой женщины, Благословенный. Разве так много значит для Вас проявить к ней милость? Когда-то царица была Вам матерью; она всегда была добра к Вам; несомненно, она заслуживает того, чтобы ее выслушать. Почему бы Вам не принять женщин в общину? Ведь есть немало женщин великой жалости, исполненных священной отвагой следовать праведным путем.
— Ананда, — ответил Учитель, — не проси, чтобы я разрешил женщинам вступать в общину.
Ананда удалился. Царица ждала его.
— Что сказал Учитель? — спросила она с волнением.
— Он отверг Вашу просьбу. Но не теряйте надежды.
На следующий день Ананда вновь пришел к Благословенному.
— Махапраджапати не ушла из рощи, — сказал он. — Она размышляла о счастливых днях своей юности. Тогда еще жива была Майя — самая прекрасная из женщин;
Майя, у которой должен был родиться сын. Ее сестра была благородная женщина, не знавшая зависти; она уже любила этого ребенка до того, как он родился. И вот, когда он появился на свет и принес радость всем созданиям, царица Майя умерла. Махапраджапати была добра к осиротевшему мальчику, ведь он казался таким слабым. Она защищала его от несчастий; она приставила к нему преданных нянек и тем самым оградила от влияния порочных слуг; она отдала ему всю свою заботу и нежность. Он взрослел, но она не покидала его. Она предвосхищала любые его желания; она молилась на него. И он достиг самого счастливого удела. Ныне он подобен гигантскому дереву, укрывающему собой мудрых. Но когда она захотела обрести свое скромное место в его тени, ей было отказано в покое и отдыхе, к которым она стремится. О Учитель, не будьте столь несправедливы; допустите Махапраджапати в общину.
Учитель надолго задумался, после чего торжественно произнес такие слова:
— Слушай, Ананда. Иди к Махапраджапати и скажи ей, что я согласен принять ее в общину, но для этого она должна будет подчиниться очень строгим правилам. Вот что стану я требовать от женщин в общине: монашка, даже если она служит сто лет должна вставать в присутствии монаха и выказывать ему знаки глубокого уважения, даже если бы он послушничал всего один день; монахини должны приходить к монахам для открытой исповеди в своих проступках и для наставлений в священном' слове; монахини, уличенные в тяжелом преступлении, подлежат обязательному и соразмерному наказанию в течение пятнадцати дней перед всей общиной монахов и монашек; прежде чем допустить монашку в общину, следует проверить ее постоянство и добродетель в течение двух лет; монашкам не будет дозволяться сопровождать монахов, но монахам дозволяется сопровождать монашек. Вот тот устав, который будет принят для всех монахинь в дополнение к тому, что уже исполняют монахи.
Махапраджапати радостно обещала следовать этим правилам. Она вступила в общину, и в течение нескольких месяцев многие женщины последовали ее примеру.
Но однажды Учитель сказал Ананде:
— Если бы женщины не были допущены в общину, Ананда, то непорочность сохранялась бы долгое время, и истинная вера прожила бы тысячу лет, сохраняя энергию и чистоту. Но ныне женщины допущены в общину, Ананда, поэтому непорочность в опасности, а истинная вера, при всей ее энергии, проживет только пятьсот лет.
2. Будда разоблачает мошенников
Из Ваисали Учитель отправился в Кравасти, где остановился в парке Джеты. В один из дней его навестил царь Прасенаджит.
— Мой Господин, — сказал царь, — шесть отшельников пришли недавно в Кравасти. Они не верят в Ваш Закон и настаивают на том, что Ваше знание не может сравняться с их знанием. Они пытались удивить меня, представляя многочисленные чудеса. Я понимаю, что все их заявления ложны, но было бы хорошо, мой Господин, если бы Вы сами разоблачили их дерзость. Спасение мира зависит от Вашей славы. Поэтому появитесь перед этими болтунами и самозванцами и заставьте их замолчать.
— Царь, — отвечал Будда, — прикажи за семь дней построить около города большой зал. Я приду туда. Сделай так, чтобы шестеро злых монахов тоже были там. И тогда ты увидишь, кто из нас творит самые великие чудеса.
Прасенаджит отдал приказ выстроить зал.
В ожидании дня состязания лживые отшельники пытались ввести в заблуждение преданных последователей Учителя. Те же, кто отказывался слушать их злые слова, вызывали у них чувство острейшей вражды. В городе Кравасти у Учителя не было более преданного друга, чем царевич Кала, брат Прасенаджита. Он выказал отшельникам свое крайнее презрение, и те решили отомстить.
Кала был очень красивым мужчиной. Однажды, когда он прогуливался по царским 'садам, ему повстречалась одна из жен Прасенаджита, которая игриво бросила ему гирлянду цветов. Отшельники прослышали об этом случае и рассказали царю, что его брат пытался соблазнить его жену. Царь впал в великую ярость, и не дав Кале возможности оправдаться, приказал отрубить ему руки и ноги.
Бедный Кала жестоко страдал. Друзья, рыдая, собрались вокруг его ложа. Мимо- случилось проходить одному из злых монахов.
— Подойди и прояви свою силу, — обратились к нему друзья. — Ты знаешь, что Кала невиновен. Сделай же его снова здоровым!
— Он верит в сына сакьев, — ответил отшельник. — В интересах сына сакьев вернуть ему здоровье.