Таксист
В. Ф. Негоде
— Федосеич, Федосеич,
Ты не пашешь и не сеешь,
И, однако, жизнь твоя…
— Полно, Яковлевич! Я
Выезжаю спозаранку,
Без конца кручу баранку,
По проулкам, по росе,
По гудронной полосе.
В Шереметьево! В Быково!
Передыху никакого.
Хуже, если передых.
Дай ворочать за двоих!
Каждой, Яковлевич, клеткой
С этой связан я креветкой
(Так машину мы зовем
Иногда в кругу своем)…
— Федосеич ты, Негода,
Ты какого будешь года?
Знаю, не был на войне,
Но войну напомнил мне.
«Писатель стоял у моря…»
Писатель стоял у моря,
Задумчивый и прямой.
И слушал, как, гальку моя,
Ритмично шумит прибой.
Покачивались некруто
Суденышки на волне,
Но думалось почему-то
О юности, о войне.
Не будничная забота
Владела им с головой.
И думалось отчего-то
О женщине молодой.
А волны катились с гамом,
Напором и куражом.
Они выпускались самым
Невиданным тиражом.
Книги
Если в ваших личных библиотеках есть книги, которые вы уже прочли, просьба передать их в библиотеку жэка.
Теперь бы уже никто
К сему не прибегнул крику.
Как кожаное пальто,
Теперь они любят книгу.
Но все-таки не о том
Стихи. И не на потеху.
Я свой уважаю дом,
И жэк, и библиотеку.
Есть книги, что я прочел,
И, думается, недаром.
Но я из породы пчел,
Летающих за нектаром
Все в тот же цветущий луг,
Где был уже многократно,
Свершая все тот же круг —
Туда и опять обратно.
«Не всем моим собратьям удалось…»
Не всем моим собратьям удалось
Продраться сквозь свое косноязычье,
Как сквозь чащобу рвется рослый лось,
А сквозь листву — выщелкиванье птичье.
Не всем дал бог опомниться скорей —
Как бы ожженным творческою плетью —
От юной инфантильности своей,
От зрелого несовершеннолетья.
«С обывательской точки зрения…»
С обывательской точки зрения,
Принимаемой без оглядки,
И выводится нечто среднее,
То, с которого взятки гладки.
Перемешано, перемолото
И зерно его и полова.
Дорожает на рынке золото.
Обесценивается слово.
Икона
В современном интерьере,
Где богемское стекло
И цветочки на портьере,—
Вдруг иное расцвело.
…Желтый луч на землю падал,
Свод струился голубой,
И стоял апостол Павел
С аурой над головой.
Икона и ее владелец
Изумляет разность блика
Совместившиеся здесь
Чистота святого лика
И уверенная спесь.
Эта старая икона
Мне напомнила сильней
Ситуацию угона
Самолета наших дней.
Боги
Мифологии греческой боги,
Разъярившись, метали огни.
Кто, мешая, вставал на дороге —
Никого не щадили они.
Нет, не только ленивое барство
Молодых крепкотелых богов,
Но злопамятность, хитрость, коварство
В дивных кущах иных берегов.
Принимая блаженство и отдых,
Не блюли интересы ничьи,
Превращая себе неугодных
В телок, скалы, деревья, ручьи.
Чтение
Что за привычка — читаешь
Сразу же несколько книг.
Эту небрежно листаешь,
В ту основательно вник.
В третьей дошел до средины
И отложил навсегда.
Строго не будем судимы.
Это никак не беда.
Или все тянешь и тянешь
И понимаешь ясней,
Что вспоминается та лишь,
Давняя, схожая с ней.