— А! Брукс!
— Нет, сэр, Дэвид Копперфилд, — сказал я.
— Какой вздор! Ты Брукс, — возразил джентльмен. — Ты Брукс из Шеффилда. Вот твое имя.
При этих словах я поглядел на джентльмена более внимательно. Его смех укрепил мою уверенность, что это мистер Куиньон, которого я видел, когда ездил с мистером Мэрдстоном в Лоустофт, прежде чем… впрочем, это не важно, нет нужды вспоминать, когда это было…
— Ну, как дела, где ты учишься, Брукс? — спросил мистер Куиньон.
Он положил руку мне на плечо и повернул меня, чтобы я пошел с ними. Я не знал, что ему отвечать, и растерянно взглянул на мистера Мэрдстона.
— Теперь он живет дома, — сказал мистер Мэрдстон. — Он нигде не учится. Не знаю, что с ним делать. Он трудный субъект.
На мгновение знакомый косой взгляд остановился на мне; затем мистер Мэрдстон нахмурился и с ненавистью отвернулся.
— Гм… — произнес мистер Куиньон, поглядывая, как мне показалось, на нас обоих. — Прекрасная погода.
Наступило молчание, и я стал думать о том, как бы мне половчее освободиться от его руки, лежавшей у меня на плече, и улизнуть, как вдруг он сказал:
— А ты по-прежнему очень неглуп, Брукс?
— О! Он-то не глуп, — нетерпеливо отозвался мистер Мэрдстон. — Лучше отпустите его. Он вас не поблагодарит за то, что вы его смущаете.
При таком намеке мистер Куиньон отпустил меня, и я поспешил домой. Войдя в палисадник, я оглянулся и увидел, что мистер Мэрдстон прислонился к кладбищенской ограде и мистер Куиньон что-то говорит ему. Оба смотрели мне вслед, и я понял, что речь идет обо мне.
Мистер Куиньон переночевал у нас. Наутро после завтрака я отодвинул свой стул и направился к двери, но мистер Мэрдстон окликнул меня. Он важно уселся за другой стол, его сестра — за свое бюро. Мистер Куиньон, заложив руки в карманы, смотрел в окно, а я стоял и глядел на них.
— Дэвид, — обратился ко мне мистер Мэрдстон, — в этом мире молодежь должна работать, а не хандрить и не слоняться без дела.
— Как ты! — вставила его сестра.
— Джейн Мэрдстон! Не вмешивайтесь, прошу вас. Итак, говорю я, Дэвид, в этом мире молодежь должна работать, а не хандрить и слоняться без дела. Это в особенности справедливо по отношению к такому мальчику, как ты, с характером, нуждающимся в исправлении; и лучшей услугой такому мальчику будет заставить его приноровиться к трудовой жизни, согнуть его и сломить.
— Потому что упрямство ни к чему не поведет, — вставила его сестра. — Его нужно сокрушить. Оно должно быть сокрушено. И будет сокрушено.
Он бросил на нее взгляд укоризненный и вместе с тем одобрительный и затем продолжал:
— Полагаю, Дэвид, тебе известно, что я не богат. Во всяком случае, говорю это тебе теперь. Ты уже получил неплохое образование. Образование стоит дорого, но даже если бы оно стоило дешево и я мог бы за него платить, я держусь того мнения, что пребывание в пансионе не может пойти тебе на пользу. Тебе предстоит борьба за существование, и чем раньше ты начнешь ее, тем лучше.
Кажется, я подумал тогда, что уже начал эту борьбу, несмотря на свои слабые силы; как бы то ни было, но именно такого мнения я придерживаюсь теперь.
— Тебе уже приходилось слышать о «торговом доме»? — продолжал мистер Мэрдстон.
— О торговом доме, сэр? — спросил я.
— Да, о конторе «Мэрдстон и Гринби», о виноторговле?
Кажется, вид у меня был растерянный, ибо он с раздражением продолжал:
— Ты что-нибудь слышал о «торговом доме», о предприятиях, о погребах, о верфях или о чем-нибудь подобном?
— Мне кажется, я слыхал о «предприятии», сэр, — ответил я, вспоминая все, что знал об источнике доходов мистера Мэрдстона и его сестры. — Но не помню когда.
— Не важно, когда ты слышал, — оборвал он меня. — Мистер Куиньон управляет этим предприятием.
Я почтительно взглянул на мистера Куиньона, продолжавшего смотреть в окно.
— Мистер Куиньон говорит, что там работают несколько мальчиков и он не видит оснований, почему бы на тех же условиях не принять на работу и тебя.
— Если у него, Мэрдстон, нет никаких других видов на будущее, — заметил вполголоса мистер Куиньон, слегка повернувшись к нему.
Мистер Мэрдстон нетерпеливо, даже гневно отмахнулся от него и продолжал, не обращая внимания на его слова:
— Эти условия таковы, что ты сможешь заработать себе на пропитание и карманные расходы. Что касается твоего жилья, о котором я уже позаботился, то за него буду платить я. Так же как и за стирку твоего белья.
— Я определю, какая сумма на это потребуется, — вставила его сестра.