Прочитав донесение, Екатерина Алексеевна обратилась к собравшимся в ее кабинете:
– Принц Брауншвейгский был рядом с Румянцевым перед боем. Турки рвались на холм, где находилось командование, когда Румянцев, повернувшись к принцу, сказал генералам: «Теперь настало наше дело!» – и указующим жестом выкинул вперед руку. С криком, вы уж извините, «Виват Екатерина!» рванулись на врага, повсюду раздавались крики, генералы Племянников, Озеров, Олиц во главе своих отрядов бросились в самую гущу наступающих турок. Потом Румянцев послал в бой свою тяжелую кавалерию, генерал-поручик граф Салтыков, генерал-майор князь Долгоруков великую часть янычар положили на месте. Ни на минуту Румянцев не оставлял поле битвы, корпус Репнина, батальон Семена Воронцова шли в рукопашную и перебили множество янычар, и великий визирь дрогнул, турки побежали с поля боя… Просто замечательное письмо о крупной победе русских войск в этой войне. Ты, Григорий Григорьевич, готовься, поедешь на мирные переговоры, если таковые состоятся.
И Екатерина II, радостная и взволнованная, победоносно оглядела Григория Орлова, Прасковью Александровну Брюс и Марию Андреевну Румянцеву, графа Никиту Панина… И все слушавшие донесения очевидцы подумали о том, что победа при Кагуле приближает конец войне. «Надо написать Румянцеву, что пора подумать о мирных переговорах», – мелькнуло у российской императрицы. А графиня Мария Андреевна Румянцева про себя подумала, что пора поговорить с императрицей о младших сыновьях графа Румянцева, пока он в фаворе. Михаил уже взрослый, в 1764 году он был представлен императрице, когда она пребывала в Москве, потом служил в Петербурге, был произведен в подпоручики, заболел, получил год отсрочки от службы, возвратился в Москву, под материнское крыло, а в 1769 году – он снова в Петербурге, много времени проводит у великого князя, очень часто обедал и ужинал у него, был, как многие говорили, в милости. Да, у Михаила жизнь наладилась, пора женить его, пора подбирать ему хорошую партию. А у младших внуков все еще впереди, хотя и они уже повзрослели, пора им познать настоящую жизнь…
В семье графа Петра Александровича и графини Екатерины Михайловны Румянцевых 3 апреля 1754 года родился сын Николай Румянцев, которому судьба сулила большую будущность. Через одиннадцать месяцев, 17 марта 1755 года, родился третий сын Сергей. Старшему сыну Михаилу было уже четыре года, а дочь Татьяна, первый ребенок супругов, прожила недолго, заболела и скончалась. Но только на первых порах брак молодых Румянцевых складывался удачно, потом началась обычная походная, да и разгульная жизнь Петра Александровича.
Он был «красив собою, умен, любим женщинами», вспоминают современники о Петре Румянцеве, как полковник успешно продвигался в военной карьере. Петр Александрович принял участие в Семилетней войне с Пруссией, получил звание генерала, участвовал во многих сражениях, потом осадил и взял крепость Кольберг, за успехи в войне сразу стал генерал-аншефом, после войны долго не возвращался в Петербург, увлекшись одной дамой из Данцига, и молодой княгине пришлось довольствоваться тем, что полностью поглотили семейные дела, воспитание и образоваие троих сыновей.
Дети получали домашнее образование: то у них был артиллерийский подполковник, то майор прусской армии, родом из Швейцарии, то немец Цвилер, то Лайонс, но, кажется, только француз Моно оказал существенное влияние на детей графа Румянцева. По словам биографа, Николай Румянцев показал хорошие способности в математике, но главное – детей учили европейским языкам и латинскому. С детских лет Николай и Сергей брали уроки верховой езды, танцев, фехтования. Они получили все, что полагалось. Сохранилось письмо француза Моно графу Петру Румянцеву, в котором он высоко отзывается о своих учениках, обещая им большую и высокую судьбу.
Графиня Екатерина Михайловна Румянцева, семейная жизнь которой не заладилась, была вынуждена уехать с детьми в Москву. Нужна была настоящая любовь и преданность графу и детям, чтобы семья не развалилась окончательно. В письмах Петру Александровичу она докладывала о своих хозяйственных заботах, о посещении ее общими знакомыми, о детях, жаловалась на нехватку денег…
Николай, записанный в лейб-гвардии Конный полк, был переведен по предложению графа Брюса, женатого на Прасковье, сестре Петра Румянцева, в лейб-гвардии Семеновский полк, где вскоре получил чин прапорщика, затем адъютанта полка.
Екатерина Михайловна поддерживала тесную связь с графиней Марией Андреевной Румянцевой, которая, несмотря на свои годы, была такой же обаятельной, как и пятьдесят лет тому назад, когда Петр I выдал ее замуж за своего любимого помощника Александра Ивановича Румянцева. По уверениям всех биографов, очаровательная Мария, дочь графа Андрея Матвеева и внучка знаменитого боярина Артамона Матвеева, образованная, великолепная танцовщица, сразу обратила на себя внимание Петра I, стала его любовницей… Мария Андреевна была очень близка к императрице Елизавете Петровне и императрице Екатерине II. Елизавета Петровна возвела род Румянцевых в графское достоинство за заключение мирного договора в Або, Петра Румянцева, едва достигшего 18 лет, в полковники.