– Думаю, и на этот случай найдутся знающие люди, но, бабушка, вы не ответили на мой вопрос…
– Вопрос-то не простой, я хочу, чтобы ты со всеми подробностями узнал правду… Так вот, императрица сняла корону с Екатерины, помогли ей переодеться, а Петр переоделся в своей комнате, как и положено; переоделись и взошли на брачную постель, мы, естественно, все удалились. И только спустя какое-то время мы узнали, что брачная ночь молодоженов оказалась пустышкой. Прошло девять месяцев – ничего. Бестужев, уж не говоря про императрицу, забеспокоились, все рухнуло, Российская империя – без наследника… Так продолжалось почти девять лет, сначала думали – по неопытности на первых порах, а потом обнаружили у Петра существенный недостаток, затруднявший его отношения с женщинами. Надеюсь, Екатерина Михайловна, пользуясь деревенской обстановкой, познакомила вас с особенностями женщины, тайнами интимной жизни с ней? – с улыбкой спросила Мария Андреевна.
Николай Петрович молча кивнул ей. Да, женщина была, но любви между ними не было.
– Так вот, у великого князя Петра был недостаток, который лишал его возможности иметь детей. Великий князь думал, что он неизлечим, Екатерина принимала его ласки с отвращением, а вскоре последовал полный разрыв между ними. Так продолжалось довольно долго, затем в наставницы великой княгине выбрали замужнюю красивую даму, мать двоих детей, но наставница оказалась тоже неопытной. Один из поклонников великой княжны Сергей Салтыков уговорил великого князя Петра сделать операцию, после которой он станет нормальным мужчиной и сможет иметь детей. Не только уговорил великого князя, но и посулил сексуальные наслаждения. Тут же явился хирург, и операция прошла очень удачно. В это время все поклонники Екатерины были устранены, великий князь поправился, только после этого началась настоящая брачная жизнь великого князя и великой княгини. А 20 сентября 1754 года родился Павел, цесаревич, наследник императорского престола, который вскоре достигнет совершеннолетия, вокруг имени которого столько всяческих разговоров… Ты в это не вникай, знай одно – Павел воспитан как будущий император, вы почти ровесники, ты тоже происхождения высокого, но не забывай, что ты будешь служить императорскому дому. Но это я сказала тебе на первый раз, у меня в памяти осталось еще много воспоминаний об этой службе, я ведь, Николаша, почти пятьдесят лет при дворе, и статс-дамой была, и гофмейстериной. Если возникнут сложности, обращайся ко мне.
Через несколько дней Мария Андреевна представила молодых графов Румянцевых императрице, которая после делового разговора вызвала президента Военной коллегии Захара Чернышева и распорядилась дать Николаю чин прапорщика, а Михаилу – чин подпоручика. И предложила им почаще бывать во дворце.
Вскоре Михаил Румянцев, получив чин поручика, по поручению императрицы был назначен генеральс-адъютантом при фельдмаршале Румянцеве и в августе 1771 года, командуя батальоном, принял участие в военных действиях. Вскоре и Николай приступил к своим обязанностям. У Павла Петровича в малом дворе собиралась молодая аристократическая компания ровесников великого князя.
Великий князь неожиданно серьезно заболел.
Из писем за лето 1771 года можно узнать о состоянии Павла Петровича. «Болезнь великого князя оказалась более серьезной, чем думали вначале. Она даже заставила императрицу вернуться в город, чтобы навестить его, – писал граф Сольмс Фридриху Великому. – В настоящий момент никто уже не волнуется за его жизнь, хотя его императорское высочество еще очень слаб, легкая лихорадка повторяется каждый день, и в Петергоф он еще не переезжает. Из-за этого я не виделся с графом Паниным в течение всей последней недели, так как он весьма прилежен и внимателен к своему августейшему ученику и полностью занят его здоровьем… Слухи о выздоровлении великого князя не подтвердились, вопреки всеобщим надеждам. Вчера при дворе я узнал, что предыдущей ночью у него была дикая диарея, которую приняли за желаемый кризис, так как его слабость при этом не усилилась. Но после нескольких атак лихорадки вчера вечером он стал слабее, чем ранее, и никто не может утверждать, что ему хуже, чем было (так как лихорадка полностью его еще не оставила), ни подтвердить, что он полностью вне опасности. Сегодня двенадцатый день его болезни. Нужно ждать до завтра, чтобы посмотреть, вернутся ли к нему силы, потому что слабость – самое худшее в его состоянии» (Сборник императорского русского исторического общества (Далее: СИРИО). № 37. С. 488, 490–491).