– Так и есть. Ты совершенно права. Мистер Крокер – счастливый владелец нескольких несушек. Он называет их своими девочками.
– Как мило. Кроме того, я подозреваю, что у мистера Крокера какие-то проблемы со ступнями. Возможно, вросший ноготь на пальце ноги.
– С чего ты это взяла?
– На нем нет обуви. И здесь видно небольшую выпуклость под носком в области большого пальца – выглядит так, будто там может быть наклеен пластырь.
– Даже не знаю, гордиться мне тобой или бояться твоей проницательности, – протянул Эл.
– Гордись, папа. Гордись.
Эл размял пальцы, громко хрустнув костяшками. Кому-то этот звук мог бы показаться назойливым, но у Фиби он всегда ассоциировался с заботой и уютом.
Рябина качнулась за стеклами, словно пытаясь постучаться в окно своими пушистыми белыми цветами. Эл потянулся и встал, чтобы открыть форточку и дать Фиби возможность хоть немного подышать чистейшим девонским воздухом. Свежий ветер ворвался в нагретую их дыханием комнату, и Фиби натянула одеяло до ушей. Эл стоял неподвижным силуэтом на фоне окна и любовался открывающимся видом. Сад, окаймленный овощными грядками, располагался на участке земли, ведущем прямо к берегу реки. Поодаль, за линией леса, пестрящего десятками оттенков зеленого, возвышались холмы. А над всем этим великолепием простиралось небо – гладкое покрывало, прошитое тончайшим кружевом белых, как вата, облаков.
– Рут бы здесь понравилось, – пробормотал он тихо.
Фиби даже усомнилась, что правильно его расслышала. Она закрыла глаза.
Когда она снова их открыла, Эл все еще не сдвинулся с места. Ей показалось или он действительно смахнул слезу со щеки?
– Ты в порядке, папа?
– Да, да, конечно. – Он встрепенулся. – Ой! Я совсем забыл, что оставил белье на веревках. Оно сушится там уже три дня.
Фиби об этом знала. Она не напомнила ему, потому что хотела, чтобы он сам вспомнил.
– Вот дурак старый, – сокрушался он, качая головой. – Ладно, займусь этим позже. А сейчас – семейное время. – Он пересек комнату, чтобы включить компьютер.
Каждую неделю они с Джулс и Джеком созванивались в «Зуме». Джулс изучала гостиничное дело, туризм и организацию мероприятий в Плимуте, а Джек учился на последнем курсе факультета экологии Йоркского университета.
– Может, не будем пока ничего говорить о выдре? – попросила Фиби. – Пока мы сами всего не знаем?
– Если ты так хочешь, – разочарованно ответил Эл.
– Просто Джулс… ты ее знаешь… она поднимет бурю в стакане. Растрезвонит об этом всему миру. Затребует фотографии. Запостит во все соцсети. А я бы хотела, чтобы это пока осталось между нами. Я хочу подольше побыть с этим наедине, если ты понимаешь, о чем я.
– Прекрасно понимаю. Я не скажу ни слова, обещаю.
В итоге разговорчивые Джулс и Джек посвятили полчаса своим новостям. Джек увлеченно рассказывал о новой пассии, «безумно горячей» студентке социологии, с которой он познакомился в парусном клубе. Джулс поведала о происшествии на университетском балу, когда парень ее подруги выбросил ботинок из окна четвертого этажа, и тот отскочил от капота проезжавшей мимо машины. Джек хохотал, слушая эту историю, вставлял свои замечание и то и дело шутил. Эл улыбался не переставая.
Фиби усердно приподнимала уголки губ и старалась не выглядеть кислой. Они втроем прекрасно проводили время – ну и замечательно. Однако как бы она за них ни радовалась, яркость их жизни погружала ее собственную в еще большую тень. Дружеские (и романтические) отношения остались для нее в далеком прошлом, и Джулс с Джеком даже не подозревали, какую соль сыпали ей на рану.
– А как ваши дела в Дарликомбе? – наконец поинтересовался Джек.
– Потихоньку, – ответила Фиби.
– Как успехи на работе, пап?
– Здорово, – отозвался Эл. – Чудесно, если не считать того, что мой навигатор сводит меня с ума, и я постоянно сбиваюсь с пути. А сегодня я задержался, опоздал на все доставки, и вдобавок в меня врезалась очень недовольная женщина на «Пежо».
– Ого! – хором воскликнули они.
Как только созвон закончился, затрезвонил телефон – будто только и ждал, пока они договорят.
Эл и Фиби переглянулись.
– Это, должно быть, Кэрол.
Фиби свесила ногу с кровати, но Эл оказался проворнее. Фиби не хотела устанавливать стационарный телефон на втором этаже, чтобы звонки не мешали такому важному делу, как сон, но сейчас она начинала сожалеть о своем решении. Она закуталась в одеяло, прислушиваясь в ожидании. Из своей комнаты она слышала голос отца, но не могла разобрать слов. Телефонный разговор все не заканчивался и не заканчивался. Фиби казалось, она лопнет от нетерпения, если не узнает о судьбе выдры в ближайшие минуты.