Впрочем, поляки доселе считают, что гайдамацкий бунт был частью обдуманной интриги злокозненных русских. Совершенно отвергать подобную вероятность я, пожалуй, не стал бы. Возможно, Полянский знал, что делал. Возможно, за ним еще кто-то стоял. Но это не императрица, нет. И не ее окружение. И, само собой, не Вейсбах — генерал был прямолинеен, как двуручный меч. И не престарелый гетман Данило Апостол, незадолго до сего умерший. Хотя… Иные замыслы могут жить и после смерти начинателя. Если имел место далеко идущий план, то ниточки должны вести в нашу Малороссию. Там не забыли о Правобережье и не перестали мечтать о соединении с ним под скипетром русских царей — даже если сами цари подобной цели не ставят. Достойно внимания, что гайдамаки практически не имели столкновений с армейскими полками, без боя оттеснившими бунтовщиков дальше к западу. Это еще не доказательство: им все равно бы не удержаться, да и приграничные поветы ограблены уже дочиста, — надо идти туда, где есть добыча. Но все же, все же… С их стороны картина событий могла выглядеть и так: вот они очистили Киевское воеводство и Брацлавщину от иноверцев, передали под защиту регулярных войск; сами же погнали волну огня и крови на Волынь и в Подолию. Дескать, ежели государыня не дура, то придумает способ землицу за собой оставить. А что не поддерживает их открыто — это хитрость, секрет от врагов. Одаренные житейской ловкостью, но неискушенные в большой политике люди вполне могли таким образом рассуждать.
Однако в Петербурге не зря стремились ограничить вовлеченность в польские дела, и без того чрезмерную. Уход части войск Украинского корпуса на запад вынудил ослабить кордоны на границе с Крымом. Неприятель, как и следовало ожидать, моментально этим воспользовался.
На Днепре ниже порогов считают восемь более или менее удобных для переправы мест: одно, при самом устье, в турецких владениях, остальные семь — в русских. Сии последние прикрыты артиллерией крепостей, выстроенных волею Петра Великого по моему плану. Кроме Таванска, фортеции эти откровенно слабы и не рассчитаны на осаду с применением артиллерии, однако против татарской конницы вполне достаточны. Конечно, перебраться через реку можно и между ними, но многочисленные русла, старицы и болота настолько замедлят врагов, что расположенный за линией резерв успеет подать сикурс гарнизонам и парировать нападение. Без малого двадцать лет хорошо продуманная система обороны полностью себя оправдывала. Вот и теперь, невзирая на объявленную войну, турки и татары не тревожили русские рубежи. Даже зимою, когда плавни замерзли, лишь редкие всадники одвуконь осмеливались пересечь границу — скорее всего, изменные казаки, шпионящие для магометан. Весна поначалу тоже не принесла тревог. С неторопливой немецкой планомерностью Вейсбах готовил летнюю кампанию, уверенный в превосходстве правильного оружия над крымскою ордой. Если он притнимал оную в расчет, то исключительно в плане защиты обозов.