Почему я так уверен, что новый способ вскорости вытеснит традиционный? Все очень просто. Завод железоделательный, чем крупнее, тем он выгодней. Расход топлива на пуд железа выходит меньше, а выработка на каждого мастерового — больше. Тогда, спросите вы, какого черта Демидовы рассыпали печи по всему Уралу, будто горох из мешка? Так уголь же! Практика показывает, что для сохранения прибыльности плечо перевозок древесного угля не должно превышать одного дня пути. Это гужом; судоходные реки и каналы меняют дело, но составляют большую редкость в богатых железом провинциях. Не зря сей промысел зовется горным. Отсюда легко рассчитать: если мы желаем вести дело на протяжении веков, годовое потребление топлива придется ограничить сотой частью того, что находится в дневной доступности (ибо дерево растет до годности в дело почти сто лет). Можно иначе поступить. Увеличить размеры завода, сократив срок его жизни, — а потом, сведя весь лес в окрестностях, бросить строения и плотины и перебраться на новое место.
Работая же на коксе из каменного угля, вполне реально подобрать для доменных печей такое расположение, где подобных ограничений не будет. Совсем никаких ограничений, кроме спроса, — гони металл хоть миллионами пудов! А если еще море недалеко, и есть возможность вывоза… Да можно полмира чугуном завалить! Не слишком ли рано я капитулировал, прекратив борьбу за возвращение в Россию?!
В Уэльсе, желательно поближе к Уилбуртауну, надо поставить небольшую печь, для пробы и обучения работников. Или готовую прикупить. А в настоящем, большом, масштабе — разворачиваться в Азовской губернии. Знаю там место, где есть и руда, и уголь — саженными пластами, и неглубоко. Предубеждение императрицы против меня в принципе возможно преодолеть — при условии, что в мою пользу будет действовать ее любовник. В народе есть поговорка про ночную кукушку, коя всегда дневных перекукует. Ну, а мне потребен петух, который всех перекукарекает. Бирон заведомо негоден, с ним никак не поладить — стало быть… Оч-чень выразительный жест недавно у Луки получился!
Дело сие надлежит вести неторопливо и вдумчиво, чтобы ни малейшая тень подозрения на меня не пала; а начать следует с восстановления старых связей в Санкт-Петербурге. Готовясь к бегству, я их оборвал, чтобы не ставить под удар невинных людей, — теперь же, по успокоении, можно и назад отыграть. Никто не будет следить слишком пристально за всеми английскими либо итальянскими негоциантами. Андрей Иваныч Ушаков и его тайные канцеляристы усердствуют в разборе пустопорожней кабацкой болтовни, подводя всяческую пьяную дурь под артикул об оскорблении величества. Тем временем, иноземные шпионы вольны творить в резиденции и при дворе абсолютно все, что угодно. Таким положением грех не воспользоваться.
Продвинуть своего человека в фавориты императрицы возможности нет: во-первых, слишком много будет желающих; во-вторых, прихоти сорокалетней женщины непредсказуемы — особенно после потери прежнего друга. По-первости может, с расстройства, всех отшить. Потом, конечно, кого-нибудь приблизит. Моим людям нужно заранее установить хорошие отношения с максимально широким кругом претендентов. При поголовной продажности высшего слоя, это будет нетрудно и не так уж дорого. А те, кто будет заниматься Бироном… Надобна совершенно отдельная команда, и два отряда моих агентов должны как можно меньше знать друг о друге. Желательно — вообще ничего. Еще неплохо бы, чтобы нанятые асассины сами имели превратное мнение, кто и зачем их подрядил. А, кстати, кто бы мог? Турки, с коими Россия в войне? Не их манера. Разве каких магометанских сектантов на сию роль подыскать. Французы? Только не правительство. Иезуиты, вообще-то, могут. Бирон — лютеранин, а Россия бесцеремонно вела себя в Польше, где иезуитское влияние велико… Оставить иезуитский след — вполне убедительно получится. Еще убедительней — дать зацепку на внутренние склоки. Большая часть российской знати ненавидит фаворита искренне и горячо; когда бы не страх от Ушакова, да не привычная покорность царской власти, — не зажился б курляндец на этом свете! Так что ложную версию (даже не одну) можно приготовить заранее и Тайной канцелярии подсунуть. Как человеку чести, мне подобные игры претят — однако, имея дело с заведомо бесчестными противниками, приходится опускаться на их уровень. Или так, или сдаться без борьбы.
Вот какие мысли вызвала к жизни скромная весточка о новых способах работы Колбрукдельского завода в графстве Шропшир. Логика может показаться странной — но, по-моему, она тривиальна. Когда впереди маячат Большие Деньги, а кто-то стоит на пути… Лучше бы ему убраться подобру-поздорову!