сапог устаёшь зверски, с непривычки-то. ( Зевает). А всё-таки чудно! Одним шагом семь
английских миль. Это, конечно, не то, что семь миль у нас дома, но всё-таки – почему
именно семь? А не шесть или там пять? Ах, да что там, волшебник знал, зачем, они своё
дело разумеют. Говорят, обувка-то эта от самого Мерлина. ( Смотрит на сапоги). Гм!
Каблуки да подошвы вон как поизносились. А мне говорили, что каждой починкой они
теряют силу ровно на одну милю, так что под конец превращаются в самые обыкновенные
сапоги. ( Зевает). А я их стаптываю в беготне за сопляками, да ещё и зазря – всё никак не
поймаю. Ой, как вспомню этого волхва, у которого я сапоги-то увёл, – умора! Он, бедняга, собирался в этих сапогах распространять христианство и просвещённость, все страны –
вплоть до чёрных мавров – хотел обегать. И так уж он в простоте душевной свою обувку
расхваливал – хочешь, не хочешь: пришлось снять. Вообще-то Мерлин для Утера
Пендрагона эти сапоги смастерил и для его семейства. Небось, добрый король Артур
нынче бы за эти сапожки деньгой не поскупился – из такой обширной страны только в
таких сапогах и можно живым удрать. А всё-таки свежий утренний воздух здорово в
голову ударяет. ( Зевает). А здесь хорошо посидеть. А если спиной к скале прислониться, вот так, совсем удобно, прямо как будто для меня устроено. Вот хорошо, встретим здесь
рассвет… ( Засыпает, громко храпит).
Дети выползают из расщелины прямо у него под ногами.
Петер. Тихо!
Томас. Да он крепко заснул, не услышит.
Барнабас. А храпит как! Аж эхо в долине отзывается.
Петер. Эхо там или не эхо, а надо отсюда поскорее убираться.
Томас. Нет, подождите, братья. Я одну вещь придумал.
Петер. Что ты ещё придумал? Хочешь, что бы он проснулся и сожрал нас?
Томас. Петер, приподними-ка ему ногу, а я стяну сапог.
Петер. Меня дрожь бьёт.
Томас. Так, теперь второй.
Петер. Зачем? Ты что, рехнулся?
Томас. Так, теперь второй.
Петер. Зачем? Ты что, рехнулся?
Томас. Держи. Так, дело сделано. А теперь кто-нибудь из нас, лучше всего ты, Петер, наденет сапоги и по очереди перенесёт нас всех домой.
Петер. Видал я дураков, но таких, как ты, – никогда.
Томас. Или лучше я сам их надену.
Петер. Да я бы здесь со смеху умер, кабы не так страшно. В один сапог трое таких, как ты, с головой влезут.
Томас. Не для него эти сапоги делались, значит, и мне сгодятся, волшебные ведь как-
никак. ( Надевает один сапог). И точно, как раз по ноге!
Петер. Уму непостижимо!
Томас. Дай-ка второй. Так, всё в порядке, нам нечего опасаться. А теперь, братья, бегите во
всю прыть, через горы, там, за горами, наша деревня. Обо мне не тревожьтесь, я то же
домой вернусь – в своё время. Матери и отцу передайте поклон, пусть ни о чём не
печалятся, всё устроится к лучшему.
Петер. Что он болтает?
Томас. А теперь идите, идите!
Все братья уходят.
А я пока навещу жену этого изверга. ( Уходит).
Стаффгест ( просыпаясь). Эге! Я, кажется. Вздремнул. Не дело это, надо подниматься. Э?
Что такое? Сапоги!
Был на котурнах – а теперь босякус!
Лучше ослепнуть, чем видеть, как чей-то шельмец
Через долины и горы в моих сапогах удирает,
Вслед же за ним, словно рябчиков стая, спешат
Все остальные, смеясь надо мной, дуралеем.
Мне же теперь на своих на двоих тащиться обратно?
О, как бушуют во мне отчаянье, месть и обида!
Где и когда раздобуду я снова подобное чудо?
К тёплым морям готов я идти и на полюс, во льды,
И на Кавказ, и даже к далёкому Гангу,
Где потребление мяса карается смертью
И даже овощи варят в солёной воде
И запивают не пивом, а мерзким сиропом, –
Даже туда, в то логово варваров диких,
Я бы пошёл, лишь бы вернуть сапоги.
( Уходит).
Сцена третья.
Перед хижиной из второго действия.
Входит Томас.
Томас. Теперь вы можете бежать, несчастные! Господин советник! Господин советник!
Геут ( высовывается с голубятни). Что такое?
Томас. Настал час избавления! Злодей далеко, он спит крепким сном, а я стянул с него
сапоги.
Геут. Не может быть!
Входит Мальвина.
Мальвина. Что здесь за крик?
Геут. Мы можем бежать, волшебные сапоги похищены, я снова обрету супругу и
профессию!
Мальвина. Я бегу в дом, надо собрать детей и драгоценности. ( Уходит).
Геут. Приставьте мне лестницу, милый отрок, дабы я смог спуститься.
Томас. Мне это не по плечу. Гуд бай, желаю счастья. ( Уходит).
Геут. Что же мне здесь, пропадать вместе с моим счастьем? А если она обо мне забыла?
Благороднейшая из дев, где вы?
Появляется Мальвина с детьми и со шкатулкой в руках.
Мальвина. Спускайтесь же скорей, советник, нам надо спешить в резиденцию.
Геут. Не могу, достойнейшая, пока вы не приставите лестницу. Здесь слишком высоко, я
боюсь прыгать.
Мальвина ( подставляет лестницу). Слезайте же, и смотрите, не свалитесь в эту утиную
лужу.
Геут ( слезает). Вот он я! О, будь благословенна, златая дочь небес – свобода!
Мальвина. Да поторопитесь же!
Они поспешно уходят.
С другой стороны входит Стаффгест.
Стаффгест. Сейчас, дайте только в дом войти – трепещи, женщина, месть моя будет
страшной! ( Входит в дом, но здесь же возвращается). Её нигде нет! Значит, предчувствие
меня не обмануло. Ну, Билли! Тогда ты, злодей, за всё заплатишь сполна! На своей шкуре
испытаешь мой праведный гнев! Что такое? Кто приставил лестницу? Кто посмел? Сейчас
посмотрим! ( Взбирается по лестнице и заглядывает внутрь).
Нет негодяя, пуст дом и пуста голубятня!
Значит, я стану посмешищем целого света?
Всё потерять – супругу, детей, сапоги!
Что ж, коли так – мы коварство судьбы переборем:
С башни моей, что стоит на скале неприступной,
Где лишь пернатые твари порою гнездятся,
Зная, что здесь их не тронет ни хорь, не куница,
Брошусь я вниз головою в горный поток,
Что б даже имя моё навсегда поглотило забвенье!
Так искуплю я злодейства свои пред людьми!
( Бросается в пропасть).
Сцена четвёртая.
Дворец.
Король Артур, рыцарь.
Артур
Так мы разбиты?
Рыцарь
Полностью, король.
Артур
А сам он ранен?
Рыцарь
Ранен, но слегка.
Артур
Прими команду и скачи назад.
Всех собери, кто уцелел в сраженье.
Рыцарь уходит.
Ни слова от Гавейна. Ох, боюсь,
И он разбит. А если так – конец
И жизни короля, и королевству.
Эй, есть там кто?
Входит рыцарь.
Что, не было гонца?
Рыцарь
Нет, господин.
Артур
Зови оруженосца!
Пускай немедля скачет в Парцифалю.
Рыцарь уходит. Входит оруженосец.
Пусть Парцифаль, герой, прибудет в лагерь
И от меня приказов новых ждёт.
Оруженосец уходит. Появляется Томас.
Кто ты, малыш, и что тебе здесь надо?
Томас
Прослышал я, что ждёте вы вестей,
А их всё нет. Так вы меня пошлите,
Лишь прикажите – мигом обернусь.
Артур
Где уж тебе – гонцы не поспевают.
Томас
Так у гонцов волшебных нет сапог.
Артур
Отстань, малыш, мне не до глупых шуток…
Хотя постой! О, молния прозренья,
Мне сердце осветившая и разум!