Ведь Мерлина пророчество гласило
О карлике – вот он предо мной!
О сапогах там что-то говорилось –
И он толкует мне про сапоги!
Кто б ни был ты – виденье, дух иль призрак –
Откройся мне! Что значит твой приход?
Томас
Кроль, я только бедный сын крестьянский,
И ни за что б явиться не посмел,
Когда бы случай, сказочный и странный,
Не даровал мне эти сапоги.
В них каждый шаг становится волшебным
И покрывает семь английских миль.
Страна в беде, войска разделены,
И если только можно умным словом
И быстрой вестью делу пособить, –
Тогда скажи, пошли меня гонцом, –
Увидишь сам – тебя не подведу я.
Артур
Коль вправду ты так скор – тогда послушай:
Племянник мой ведёт сейчас сраженье,
И я не знаю, кто берёт там верх.
Томас.
Сейчас я принесу тебе известье.
( Уходит).
Артур
Возможно ли такое? Уж не сон ли?
Но мы живём во времена чудес.
И в хрониках старинных и в поэмах
Недаром пишут о невероятных
Спасеньях стран, народов и владык.
Входит Томас.
Томас
Мой государь, я вам несу победу!
Герой Гавейн разбил коварных саксов,
Немногим удалось уйти живыми.
Артур
О, если б он успел на помощь Каю,
Сумели б мы тогда врага отбить!
Томас
Коль так – черкни Гавейну пару строк.
Артур
( пишет)
Бери и будь спасителем короны.
Томас уходит.
Я начинаю верить в этот бред.
Томас
Войска уже на марше. А племянник
Послание просил тебе вручить.
Артур
Письмо? И перстнем скреплено Гавейна?
Я вижу, ты взаправдашний гонец.
Он написал письмо три дня назад,
А вот приписка, что с тобой отправил.
Эх, знал бы Кай, что помощь так близка!
Томас
Я поспешу к нему с твоим известьем.
( Уходит).
Артур
Потомки да прославят это чудо
В геройских песнях будущих времён!
Как, ты уж здесь, мой шустрый пилигрим?
Входит Томас.
Мой государь, твой полководец Кай
Сидит в шатре и пьёт вино из чаши,
Меня он знает, ведь у нас в деревне
Он господин, и потому не верит
Моим словам. В меня швырнул он посох,
Да так, что если б я не увернулся –
Пришёл бы твоему гонцу конец.
Артур
Бедняга! Вот, возьми и поспеши –
Записку написал для гордеца.
Пусть держится, пусть укрепляет лагерь,
Подмога близко.
Томас
Я сейчас вернусь.
( Уходит).
Артур
Заносчивый дурак! Уж сколько раз
Я собирался дать ему отставку!
Но, видно, слаб – по доброте прощаю.
Входит Томас.
Томас
Мой государь, он был сама любезность.
И умолял не гневаться за то,
Что был с гонцом в начале так невежлив.
Артур
Теперь, малыш, последнее осталось:
Скорей беги к герою Парцифалю,
Всё объясни и передай приказ –
Он поступает к Каю в подчиненье.
Тогда, соединивши наше войско,
Ударим мы по саксам всею силой
И сбросим в море дорогих гостей.
Томас
Исполню тотчас всё, что ты сказал.
( Уходит).
Артур
Нет, этот мальчик – просто дар судьбы,
Чем наградить его, коль всё удастся?
Входит Томас.
Томас
А вот и я.
( Падает).
О Господи, нога!
Артур
Что, мальчик? Что с тобой?
Томас
Ах, мой король,
В волшебных сапогах так трудно бегать.
Артур
Себя он для отчизны не жалеет
( Машет рукой).
Входят рыцари.
Мальчонку отнести в мои покои
И уложит на королевском ложе –
Пусть отдохнёт. И накормить на славу!
Спи, мой малыш, а завтра жди награды.
Томас
Вот только ноги малость отойдут –
И снова я готов служить курьером.
Все уходят.
Сцена пятая.
Комната во дворце.
Мальвина и Ида. Ида вяжет.
Ида
Ах, как ужасно всё, что мне рассказала, подруга,
Выплакав горе, страданья и боль униженья.
И Вильям Геут, супруг мой, жил рядом с тобою?
Мальвина
Да, если только возможно назвать это жизнью:
Вечно сидеть над огнём и покручивать вертел,
Вечную жажду жаркого жиром кипящим питая
Для дикаря ненасытного, что, говорят, утопился.
Хуже всего, однако, были ужасные игры,
Когда, усадивши беднягу на жёсткую доску,
В небо его запускал свирепый хозяин.
Часто с этих забав твой супруг возвращался разбитым,
Еле живой, и стоял, избегая садиться на стул.
Ида
Вот она – месть, как карающий перст Немезиды!
Мальвина
Как понимать это радостный возглас, подруга?
Ах, дорогая, супруг мой при всём благородстве
Чистых порывов души страдал недостатком одним,
Что удручал меня, мучил, факел гасил Гименея,
Сердце обидой, а очи – слезой наполняя.
Ту саму часть, над которой свершилось возмездье,
Очень любил называть он сквернейшим из слов,
С чернью тягаясь пристрастьем к таким выраженьям.
Ты и сама, верно, знаешь это двусложное слово –
Даже под пыткой его мне из уст не исторгнуть.
Я заклинала его со слезами, моля
Не убивать во мне нежных порывов цветущего чувства,
Он же в ответ хохотал и опять сквернословил.
Сердце моё тогда от него отдалялось.
Мальвина
Право, рассказ твой меня поразил не на шутку –
Экая странность в такой благородной душе.
Он изъяснялся всегда столь цветисто и пышно, –
Я не могла уследить за полётом его красноречья.
Впрочем, теперь он от скверной привычки избавлен.
Но и тебе предстоят ради счастья немалые жертвы.
Ида
Ради супруга готова я с жизнью расстаться!
Мальвина
С жизнью не надо – расстанься всего лишь с вязаньем.
Ида
Бог мой! Как можно? Да это же смерти страшнее!
Мальвина
И всё же избавься от этих стальных попрыгуний.
Ида
Видно, не женщина ты, коль изрекаешь такое!
Мальвина
Пуще всего ненавидит он это мельканье.
Ида
Можно ль, скажи, ненавидеть полезное дело?
Мальвина
Он мне поведал – и я убедилась, что можно.
Ида
Что ж, коли так – пусть не видят его мои очи.
Мальвина
Сердце готова разбить ты ему и себе?
Ида
Этот запрет непомерен для женщины слабой.
Мальвина
Голос рассудка сильнее веленья страстей.
Ида
Ограниченья природе претят человека!
Мальвина
Он ведь не хочет, что б ты, подобно, Медее,
То, что тебе сокровенней всего, немедля убила.
Речь о другом – если вы сидите в концерте,
Иль в упоенье тебе читает он книгу,
Иль, возгоревшись, клянётся в любви своей пылкой,
Или – решусь ли сказать? – если вы возлежите на ложе, –
В эти мгновенья святые – вязанье долой!
Ида
Пусть же он знает – любовь моя к жертвам готова!
Сердцем скрипя, я согласна на эти лишенья.
Мальвина
Что ж, коли так, пусть войдёт благородный страдалец.
( Машет рукой).
Входит Геут в нарядном костюме.
Геут
О золотой осиянный зенит моей жизни!
Мальвина
Соединитесь навек в безупречном союзе
И соблюдайте условия вашего счастья:
Не произносишь ты впредь непотребного слова,
Ты ж от поры до поры отлагаешь вязанье.
Входит Альфред с детьми Мальвины.
Альфред. Вот, миссис Стаффгест, ваши малютки, без ложной скромности могу вас