Заходит мальчик.
СИДНИ. Здравствуйте, доктор.
Д-Р АДЛЕР. Привет. Чем бы ты хотел заниматься, когда вырастешь?
СИДНИ. Я хотел бы стать солдатом.
Д-Р АДЛЕР. Почему? Мы ведь больше не хотим воевать.
СИДНИ. В смысле?
Д-Р АДЛЕР. В мирное время люди намного счастливее.
Пока идет разговор, доктор Адлер осматривает голову мальчика.
Д-Р АДЛЕР. В какие игры ты играешь с друзьями-мальчишками?
СИДНИ. В разные.
Д-Р АДЛЕР. А какой сейчас месяц?
СИДНИ. Сегодня суббота.
Д-Р АДЛЕР. А месяц?
СИДНИ. Август. (На самом деле май.)
Д-Р АДЛЕР (показывая ему монеты). Что больше: эта монетка или эта?
Сидни знает, что четвертак больше десяти центов.
Д-Р АДЛЕР. Ты знаешь, какой самый большой город в Америке?
СИДНИ. Америка – самый большой город, потом Англия.
Д-Р АДЛЕР. Ты хотел бы пойти в школу и научиться читать и писать?
СИДНИ. Да.
Д-Р АДЛЕР. Я скажу твоему отцу, в какую школу мы сможем тебя отправить. Где ты живешь?
СИДНИ. В Америке, на 170-й улице.
Д-Р АДЛЕР. А номер дома какой?
СИДНИ. Номер я забыл.
Д-Р АДЛЕР. Ты можешь сам найти дорогу домой?
СИДНИ. Нет.
Д-Р АДЛЕР. Что это за здание?
СИДНИ. Колледж.
Д-Р АДЛЕР. Чем занимаются в таком колледже?
СИДНИ. Задают вопросы, пишут, да разное делают.
Мальчик выходит.
Д-Р АДЛЕР. Пока я задавал вопросы, я проводил медицинский осмотр ребенка и обнаружил несколько признаков дегенерации. Наиболее важные: аномально маленькая голова (мы называем это микроэнцефалией), а также асимметрия левой стороны черепа. В данном случае вопрос должен стоять только о нарушении интеллектуального развития. Если бы речь шла о проблемной модели жизни, он бы боялся. Но и то, как он зашел в комнату, и то, что про его поведение рассказал отец, показывает – ребенок не робкий. Слабоумных детей часто можно отличить от плохо приспособленных детей по отсутствию у первых страха. У этого ребенка не хватает ума понять, когда он в опасности. Вспомните один из наших случаев, когда робкий и изнеженный ребенок кричал и плакал по матери, как только его сюда привели. Он даже взглянуть на меня не мог, не говоря о том, чтобы пообщаться. Наш пациент вел себя совсем иначе. Он бесстрашно вошел в комнату и сам завязал разговор. Почти нет сомнений в том, что он слабоумный. Я знаю, что управление образования предоставляет школу для таких детей, и учитель, который принес нам это дело, должен посоветовать отцу записать сына в один из этих классов.
Диктатура болезни
Сегодня вечером мы разберем случай мальчика пяти с половиной лет. Согласно записям, текущие проблемы у ребенка такие: непослушание, жестокость, чрезмерная активность, а еще «он не может отдышаться».
Когда ребенок не слушается, проявляет жестокость, еще и гиперактивен, совершенно очевидно, что это на кого-то направлено. Можно с уверенностью предположить, что мать Мильтона – заботливая и организованная женщина, требующая от ребенка определенного сотрудничества. Мильтон же, по-видимому, не склонен ей уступать. Может, он считает, что мать была к нему несправедлива или сурова. Чтобы отомстить, он выбирает тот тип поведения, который производит на нее наибольший эффект. Ведь домохозяйка, мечтающая содержать дом в идеальном порядке, естественно, возмущалась бы чрезмерной активностью сына, который скачет со стульев на столы, срывает шторы и бьет посуду.
Затрудненное дыхание является протестом, почти таким же, как жестокость и гиперактивность. Когда мальчик гиперактивен, он выражает протест своими мышцами, а когда не может отдышаться, делает это с помощью легких. Мы должны научиться понимать специальный язык, на котором говорят наши органы. Конечно, не исключено, что у Мильтона проявляется настоящая астма, наверное, из-за повышенной чувствительности к чужеродному белку. Впрочем, на мой взгляд, это маловероятно, поскольку респираторный протест стал бы важной и логичной частью модели жизни такого ребенка.
В примечаниях к делу далее говорится:
«Мильтон – младший из троих детей. Есть две старшие сестры, двенадцати с половиной и девяти с половиной лет. Две старшие девочки, по всей видимости, проблем с адаптацией не имеют, зато самый младший является главным источником проблем. Отец зарабатывает сорок пять долларов в неделю, а за дом платят двадцать пять долларов в месяц. Мать не работает. В доме четыре комнаты, все чисто и аккуратно. Семья – ортодоксальные евреи».
Возможно, мать хвалила старших за аккуратность, и Мильтон потерял надежду составить им конкуренцию. Весьма вероятно, что когда-то его баловали. Если он долго и сильно болел, то мог почувствовать, что в это время все чрезмерно его холили и лелеяли, и взять на вооружение механизм болезни выдуманной, чтобы внимание матери было всегда приковано к нему.