— Прости, но такие извращения точно не для меня, — даже в такой ситуации я оставалась собой и после этих слов силовой ударной волной отшвырнула это… Это нечто как можно дальше от себя. — Так что тебе придётся сливаться с самим собой.
— А-а-ах, как литературно отшиваешь. Не припомню, чтобы ты была такой с Себастьяном, а-а-а?
— В отличие от тебя, у него с эротической фантазией всё в полнейшем порядке, да и не только с ней.
На секунду Клод остановился и, будто терпя остатки мощной боли по всему своему телу, он удивлённо изогнул бровь:
— И почем мы сейчас болтаем, как идиоты?
— Спроси это у себя самого, идиотина, — я с ухмылкой на губах воспользовалась тем, что этот демон отвлёкся и, приблизившись к нему сзади за пару мгновений, с размаху резко срубила две его уродливые головы, после чего сразу же собиралась отрубить и третью, но не тут-то было.
Клод воспользовался моим, как я тогда думала, быстрым замахом и тут же, оказавшись позади меня, схватил грубо за шею своими костлявыми склизкими руками и помчался вперёд по коридорам, пока остатки его тела, с которым разбирались аномалии, ещё и двигалось за ним, будто отдавая ещё хоть какие-то крупицы энергии.
— Я похороню нас здесь…
— Ни… За… Что! — выкрикнула я, в полной мере высвобождая свои силы, которые подпитывала энергия души Сиэля.
Всё моё тело воспылало адским пламенем, которое вмиг обожгло лапы моего злейшего врага. Глаза же мои вновь вспыхнули ярким фиолетовым светом, и я вцепилась в глотку Фаустуса пылающими ладонями, сжимая с силой её пальцами, впиваясь в кожу ногтями и вынуждая его остановить свою беготню по коридорам.
— Я не проиграю тебе! — говорила я уже едва ли своим, нечеловеческим голосом, продолжая сдавливать глотку Клода и прожигать её.
— Хм, тогда докажи мне это, — высокомерно и холодно процедил сквозь зубы демон, пытаясь впиться в мою шею своими клыками, чтобы, словно вампир, глотнуть хотя бы каплю моей крови.
Вместо ответа я резко и со всей силы оттолкнула этого сумасшедшего монстра, высвобождаясь из его хватки.
Горло Фаустуса было достаточно прожжено после моих «ласковых прикосновений».
Но всё моё тело продолжало пылать адским пламенем, и оно же мгновенно передалось Дьявольскому Мечу, которым я взмахнула перед лицом врага:
— Наслаждайся последними секундами своей жалкой жизни, Фаустус! — я уже замахнулась, намереваясь отрубить его третью последнюю голову.
И Клод не посмел сказать ничего в ответ.
Он будто принял свою судьбу, покорно закрыв глаза. И даже когда лезвие прошло сквозь его шею, словно сквозь расплавленное масло, и голова его покатилась по разломанному старому полу, словно старый брошенный мячик…
Демон не закричал от страха или ужаса. Он принял свою смерть.
Вот она, долгожданная победа над моим врагом, которой я могу радоваться долгие столетия. Но нет.
Этот мерзавец припрятал в себе ещё один сюрприз. Всё его тело будто рассыпалось на ещё несколько сотен плотоядных червей, что целой волной поползли на меня, скрипя своими острозубыми маленькими ртами, в надежде вцепиться в меня как можно скорее.
— Ублюдок… — рыкнула с некой маленькой досадой в голосе я, ловко отпрыгивая от этих мерзких тварей как можно дальше. — Не может даже смерть свою принять с достоинством.
Эти мелкие черви продолжали ползти за мной, не желая оставить в покое.
Мне пришлось использовать адское пламя, всё ещё охватывающее моё тело, и направлять его в их сторону.
— Не поможете мне? — обратилась я к аномалиям, продолжая сжигать сей «маленький сюрприз» моего врага.
Аномалии согласно кивнули мне и сами обратились в нескольких странных на вид хищников… Словно муравьеды, но более гигантские, и языки из их огромных пастей были, будто листы лопуха, только с уродливыми ворсинками, что привлекали чудовищных гусениц-монстров, бросающихся на более сладостный привкус необычной приманки.
Мне оставалось только отбиваться от самых противных и приставучих, втаптывая их насквозь своими каблуками и клинком, чтобы ничто и никто не помог им восстановиться.
Нельзя было позволить ни одной из этих мелких тварей выжить. Они все до единой должны быть уничтожены и стёрты с лица этого мира.
И совсем скоро большинство из них было съедено аномалиями, что не щадили ни единой их частички и даже с некоторой жадностью поглощали каждую.
Мне же пришлось избавляться от остатков червей, которые по-прежнему не желали отстать от меня и просто сдаться. Но оно того стоило.
Ни одна частичка Фауста не выживет, и никогда более мы не пересечёмся с самым страшным и ненавистным врагом в моей жизни.
Я растопчу всех его личинок, даже если после этого мне придётся отмокать в священных водах или Адовой лаве тысячу лет, лишь бы смыть эту мерзкую вонь.
И я действительно растоптала, разрубила и сожгла абсолютно каждого червя, что полз ко мне, желая впиться в моё тело своими зубами, словно клещ. Никто из этих зловредных мелких ничтожеств не избежал своей участи.
Все они в итоге подохли от моей руки и в желудках аномалий, пир которых удался на славу.
И вот, когда всё было кончено, я стояла вся в чёрной зловонной крови, слизи и мелких кусочках уродливой плоти…
Да, я была грязная, измотанная, усталая, но при этом довольная и до возможного предела счастливая.
Ведь мой враг был повержен… Он был полностью уничтожен… Теперь уже раз и навсегда.
— Всё… Кончено… — с каким-то облегчением и даже разочарованием прошептала я, отходя от места, где Клод будто обратился в уродливое пятно.
Хватка моих рук ослабла, и Дьявольский Меч рухнул на пол с громким звоном и гулом, разнёсшимся по всему поместью.
Мои глаза же вернули себе естественный серо-голубой цвет, а охватывающее меня всё это время адское пламя потухло в следующую же секунду, заставляя ослаблено пасть на колени.
В следующее же мгновение всё моё тело окутала тёмная дымка, постепенно возвращая мне мой прежний человеческий облик.
— Ещё кончено не всё, Регина, — напомнили мне аномалии, когда я стала собой.
— Сиэль… — прошептала тихо и слабо я. — Готов ли он?..
— Да… Этот ответ он должен дать тебе, — отвечал голос одной из аномалий
— «Я давно готов. Мне давно уже пора… Пни за меня Себастьяна, когда вы вернётесь».
— «Уверена, он тоже будет по тебе скучать».
Я слабо и немного грустно улыбнулась:
— «Обрети долгожданный покой и мир, которых заслуживаешь, Сиэль».
С этими словами в мыслях я закрыла глаза, делая глубокий вздох.
Время пришло… Пора отпустить юного графа Фантомхайва, с которым я пережила за последние три года столько всего.
Не стану отрицать, что буду скучать по этому своенравному сорванцу, к которому и сама весьма привязалась за всё это последнее время. Однако он и вправду заслужил мира и покоя, который обретёт благодаря аномалиям.
Душа вечно юного мальчика осторожно выпорхнула из меня и обернувшись крохотным, небесно-голубым мотыльком.
На прощание он облетел меня, словно сияющий огонёк маяка и, будто поклонившись мне в полете, полетел к существам, что милосердно и спокойно протянули к нему свои светящиеся и будто бесформенные руки.
— Берегите этого мальчика, — едва ли слышно прошептала я, чувствуя некую еле ощутимую пустоту внутри себя и опустив голову вниз, грустно уронила одну горячую слезинку на пол.
— Как и ты береги его друга и защитника… — прошептали существа, что стали медленно растворяться внутри аномалии, унося за собой душу Сиэля и при этом восстанавливая особняк, словно в нём и не было страшной битвы, не было разрушенных стен и пола, не было капель крови. Ничего. Просто пыль и забытость.