Мы приехали на вокзал в полночь. Взяли два билета до Бостона, прошли очередной шмон, и в два часа ночи поезд тронулся. У меня возникло ощущение, что в полиции и армии в белой Америке служит каждый третий. Стражей порядка в самом-то городе встречалось много, но на вокзалах они стояли рядами, ходили в залах меж кресел с разными приборами, бесцеремонно лезли в багаж и требовали в девятый раз документы у того, кто их уже восемь раз показывал. Поэтому, когда поезд тронулся, я был несказанно рад.
Купе оказалось на четверых, что спасло меня от домогательств моей ходячей некондиции. Соседи – видимо муж и жена пенсионного возраста, какое-то время молчали и поглядывали на нас с Джулией с явной неприязнью, что, впрочем, меня не удивляло. «Хоть кто-то нормальный попался!» - Подумал было я, но тут муж спросил у жены контральто:
-Франк, ты будешь чай или кофе?
-Чай, Сид! Чёрный. С бергамотом! – ответила басом жена.
Боже, спаси Америку! Я отвернулся к стене и сделал вид, что уснул.
Как нам поведали пассажиры, выходившие вместе с нами в Бостоне, июнь на восточном побережье выдался дождливый и холодный. Постоянно дул ветер, народ носил с собой зонтики и дождевики. Говорят, уровень воды в океане в этом году поднялся ещё на пять сантиметров, подтопив некоторые низменные территории.
После привычного уже шмона и ожидания багажа мы с Джулией взяли такси и поехали к ней домой. Бостон на мой взгляд не очень отличался от столицы. Небоскрёбов только побольше, да разноцветной молодёжи на улицах полно. А так – блеск, сияние рекламных вывесок, широченные дороги и огромное количество мостов. Я не был в Венеции, но не думаю, что там мостов намного больше, чем в Бостоне.
В мыслях я давно летел из Канады во Владивосток и боялся выдать своё волнение Джулии. Насколько я понял, писать доносы по любому поводу для неё было делом привычным, поэтому мне не хотелось угодить в полицию по глупости. Мы мило щебетали о красотах северной столицы штатов, о новой моде носить на голове кружевные трусы и делать пластические операции с десяти лет. Какие-то другие темы с ней обсуждать было невозможно: она впадала в ступор, несколько секунд смотрела на меня, как на помешанного, а потом продолжала разговор о наборах губной помады в триста цветов. Её даже не интересовали новые виды спорта: парное мужское катание на мотоконьках и борьба в грязи среди геев.
Ехали мы недолго, и я даже удивился, что такой известный город занимает так мало места. Вскоре мы въехали в типичный сельский пригород и остановились возле дешёвого частного домика, который роняется первым же ураганом за одну минуту, но зато потом восстанавливается за три дня. На что я сразу обратил внимание – это чёрные стрелки то тут, то там, нарисованные краской на заборах и стенах домов. Правда, слова «Дурь» я нигде не увидел. Видимо те, кому эти стрелки предназначались, и без надписей всё хорошо понимали.
Джулия открыла электронный замок калитки и крикнула в сад:
-То-о-ни-и! Мы с пипочкой вернулись!
В моей голове тут же возник план: застрелить эту пару, потом выйти на улицу и стрелять всех подряд, пока патроны не закончатся! Ну а как тут иначе-то? Воспитывать их надо было, пока поперёк лавки лежали. Теперь только усыплять!