Родион был оскорблен и сбит с толку. Доктор обращался с ним, как с актером, недурно сыгравшим свою роль. И Аникеев почувствовал себя вдруг слабым и неуверенным в борьбе с этим всемогущим человеком.
Аникеев осознал правоту доктора, но поздно
Два дня спустя, как и обещал доктор Васильчиков, начала работать военно-проверочная комиссия. Ее возглавлял подполковник Почечуев Мардарий Анисимович с красным и блестящим, как сургуч, носом, красноватыми кабаньими глазками и медными бакенбардами, торчащими из-под стоячего воротника кителя.
Напутствуя своих постояльцев, служитель Семейко сказал:
— Мардарий — они как понимают: раз ты сюды попал, значит, самашедший. А коли не самашедший, стало быть, прикидываешься. И точка. Какое выходит твое местоположение? Либо здесь, либо в раю, потому как задержка в арестантских ротах по случаю военного времени короткая: до первой пули. Так-то.
Мардарий понимал еще и так: сумасшедший дом — это такое место, где люди позволяют себе говорить и делать необычные вещи, а все необычное, на его взгляд, было крамольным. Поэтому он и помешанных делил на три группы: на тех, кто спятил, тех, кто недоспятил, то есть не дотянул до той границы, когда может быть признан сумасшедшим, и тех, кто переспятил, попросту говоря переборщил в своем старании казаться сумасшедшим. Таким образом, для него это заведение было наполнено не только симулянтами, но и смутьянами.
Оглядев Мирона Раскина, которого привели под руки, подполковник Почечуев скомандовал трубным голосом:
— Как стоишь. Смирно!
И Раскин вдруг послушно вытянулся перед ним. Но как только вытянулся во фронт, ему тотчас представилось, что он висит распятый на кресте, и он раскинул руки, склонил набок голову и закатил глаза. И в этой позе закаменел.
— Знаем эти фокусы, — сказал подполковник с пренебрежением.
Еще мгновение, и он признал бы его симулянтом. Но доктор Васильчиков вовремя подсказал Мардарию, что больной находится под следствием за кощунство и святотатство.
Подполковник подозрительно покосился на доктора. Он и его причислял к тем, кто от долгого общения с сумасшедшими «недоспятил». Потом Мардарий еще раз оглядел Раскина, застывшего в кататонической неподвижности, и приказал увести его, а в деле записать: «Оставить под подозрением до окончания судопроизводства над вышеозначенным иудеем».
Безыменный член комиссии молча пялил водянистые глаза и в знак согласия кивал головой, как заводная кукла.
То, что Мардарий чуть было не упек отъявленного безумца Раскина на фронт, до смерти напугало купеческого сына Пафку Дракина. Он онемел от страха, стоя перед подполковником, который вонзил в него свои маленькие, острые как иглы глазки.
— Как себя чувствуешь? — спросил подполковник, с удивлением глядя на этого заплывшего от сонной одури симулянта.
В ответ Пафка Дракин странно хрюкнул, начисто забыв все, что подготовился сказать.
— Я спрашиваю, как себя чувствуешь? Поправляешься? — повторил Мардарий нетерпеливо. — Аура бывает? — Он любил употреблять такие словечки, вроде схизофрения, парамонойя, как он произносил.
— Чего-с? — ошалело спросил Пафка Дракин, покрывшись испариной.
— Ну, «черной немочью» страдаешь? — Под этим народным выражением Мардарий подразумевал все подряд душевные и психические болезни.
— Никак нет, — пролепетал Пафка и, вспомнив наконец то, что собирался сказать, затянул хнычущим голосом: — Сил моих нету жить здесь, вашескородие!..
— Это почему так?
— Кругом обрезанцы…
— Обрезанцев на свете великое множество — и татары, и турки, и прочие магометане, — сказал подполковник строго. — А женщину как распознаешь, какой она веры?..
— В том-то и вся загвоздка, вашескородие! Блюсти надо чистоту кровей, супротив всякого кровосмесительства, — сказал Пафка Дракин уже уверенно, попав на своего конька.
— Что значит кровосмесительство?.. — спросил Почечуев еще строже. У него жена происходила из магометан.
— А то значит, вашескородие, — живо отозвался Пафка Дракин, — не допускать сожительства с иудейками и иудеями, вот главное. Чтоб не поганили славянскую расу. А ослушников пороть по срамному месту. А ежели злостные блудодеи — кастрировать, как котов. — Он хихикнул и стер с губ набежавшую слюну.
Доктор Васильчиков смотрел на него блестящими глазами: вот так Пафка Дракин, тупица, а до чего хитер.
А Пафка Дракин разошелся. От него, казалось, валит горячим потом, как от взмыленного жеребца. Со временем предполагал он учредить на Руси случные пункты, где славянская женщина могла бы выбрать себе производителя по своему вкусу и усмотрению, но только на одну ночь, чтобы понести. А для благонамеренных семейных тоже установить день любовных утех, не более одного раза в месяц…