Смущало также меня и состояніе дочери моей. Она хотя ходила и днемъ была весела, но къ вечеру что-то опять было ей не по себѣ, а сіе и доказывало, что она не совсѣмъ еще была здорова и не вышла изъ опасности.
Со всѣмъ тѣмъ, случилось въ сей день нѣчто и такое, что произвело мнѣ и удовольствіе небольшое. Въ газетахъ увидѣлъ я, что книга моего сочиненія «Путеводитель», о которой такъ много я сожалѣлъ, почитая ее погибшею вмѣстѣ съ прочими конфискованными у Новикова, избавилась от сего пораженія и продается. Пріятно мнѣ было, что она не умерла, и что можетъ быть будетъ производить въ людяхъ пользу.
Наконецъ, надобно сказать, что и самого меня мысли о службѣ и чинѣ сына моего въ сей день весьма безпокоили и смущали. «Всѣ ожиданія мои, думалъ и говорилъ я, становятся тщетны; давно уже пора приттить письмамъ изъ Петербурга, но ихъ и ничего нѣтъ. То, что писалъ Давыдовъ, невѣроятно и подаетъ худую надежду, ѣхать въ Москву еще нельзя, а въ Петербургъ совсѣмъ ужъ поздно. Не знаю, какъ и быть и что дѣлать. Всѣ люди служатъ, а онъ дома; всѣ сержантами, а онъ каптенармусъ или еще ничто, къ тому-жъ еще и просрочилъ. Богу извѣстно, что будетъ, а сплетеніе обстоятельствъ—странное и удивительное! Вся надежда остается у меня на одного Бога, но надежда и лучшая предъ всѣми! Его святая воля и буди со мною и съ нимѣ».
Симъ образомъ дѣйствительно говорилъ тогда я, размышляя о семъ предметѣ, и размышленія сіи прерываются полученнымъ изъ Тулы увѣдомленіемъ, что намѣстникъ въ оную пріѣхалъ. Тогда впалъ я въ новую растройку мыслей, и не знал-ни то ѣхать къ нему, ни то нѣтъ; ни то проситься въ Петербургъ, ни то нѣтъ. Все какъ то не ладилось и не хорошо. «О, чѣмъ то все сіе, говорилъ я тогда, все сіе кончится и какое-то орудіе изберетъ Провидѣніе къ произведенію моего сына!» И вотъ что записалъ я въ самый сей день въ тогдашнемъ моемъ журналѣ:
«Объ особливомъ Божескомъ попеченіи обо мнѣ и о моемъ домѣ я не сомнѣваюсь. Тысяча примѣровъ доказываютъ мнѣ сіе, и недавно имѣлъ я новое и очевидное тому доказательство. Во время болѣзни нынѣшней сына моего, когда наиболѣе я смущался и огорчался неизвѣстностью, дерзнулъ я опять полюбо- пытствовать и видѣть, что скажетъ мнѣ Писаніе Святое, служившее мнѣ уже столь много разъ подпорою, утѣхою и наилучшимъ совѣтодателемъ. Вздыхая, на небо, разогнулъ я библію и вотъ что открылось: Да не ревнуетъсердце твое грѣшникомъ, но въ страсѣ Господ- нѣ буди весь день; ащебособлюденіия, будутъ ти внуци, и упованіетвое не отступитѣ» *). Слова, поразившія меня благодарностію къ Богу и утѣшившія меня въ ту-жъ минуту (а нынѣ вижу, что предсказаніе сіе и сбылось дѣйствительно, и двѣнадцать человѣкъ внучатъ, происшедшихъ от сына и дочери моей, коими я при старости своей по милости Господней утѣшаюсь, служатъ довольнымъ свидѣтельствомъ тому). «А. таковое-жъ дерзновеніе (далѣе написалъ я тогда) и учинилъ я и въ сей день, любопытствуя узнать, чѣмъ дѣло петербургское кончится и вскрылись слѣдующіе стихи: Видите очимавашими, яко мало трудихсяи обрѣтохъ...да возвеселитсядуша ваша въ милости его и не постыдится въ хваленіиего. Богу извѣстно, что сіи слова значатъ, сказалъ я тогда, а изъ послѣдствія окажется, что и они, какъ обрѣзали, сказали быть имѣющее.
Въ послѣдующій за симъ день было сыну моему того еще лучше. Онъ въ состояніи былъ самъ себѣ прохаживаться о палочкѣ и побрюнчать на скрипицѣ своей, на которой онъ, учась у капельмейстера нашего, игралъ изряднёхонько. Пріятна мнѣ весьма была сія, оттого что слышалъ ее опять от сына; но къ вечеру опять-было насъ потревожилъ, сталъ жаловаться на голову, и былъ маленькій жаръ; но уснулъ, и прошло. Напротивъ того, дочь моя выздоравливала худо, и я боялся, чтобъ не сдѣлалось чего продолжительнаго.
Впрочемъ, весь сей день смущался я мыслями о ѣздѣ въ Тулу, и не могъ рѣшиться — ѣхать ли туда самому, или не ѣхать. Звать меня не звали, а самому ежели ѣхать — такъ боялся, чтобъ не расквелить Давыдова. И какъ я не сомнѣвался, что и при семъ случаѣ не преминутъ злодѣи чего-нибудь намутить на меня намѣстнику, но, по обыкновенію моему, препоручалъ защищеніе себя единому Богу, ибо самъ не въ силахъ былъ имъ противоборствовать, и тѣмъ паче, что ненавистники сіи были тайные и мнѣ неизвѣстные. Въ сихъ расположеніяхъ расположился я дожидаться утренней почты и не будетъ ли чего съ нею.