И неожиданное слово «купа», обыкновенно применяемое к деревьям, и обозначающее густую их группу, тоже подчеркивает, в слове «гнездо» живое, природное начало. И прилагательное купный — «совместный, соединенный» — тут тоже более чем кстати: слова купно стараются обнаружить, раскрыть себя, послужить человеку.
Даль избирает средний путь. Внешне словарь строит по алфавиту. Но слова не отрываются одно от другого «при изменении на второй и третьей букве», не «томится в одиночестве» (снова Даля определение!) — они собраны в купы, в гнезда, все одного гнезда птенцы. В каждом гнезде — слова, образованные от одного корня, за исключением тех, которые образованы с помощью приставок. Приставочные образования помещены под теми буквами, с которых они начинаются.
Теперь глагол ЛОМАТЬ возглавляет большое гнездо — в нем пятьдесят семь слов. Тут слова, всем известные: ломаться, лом, ломака, ломать. И слова, мало кому известные: долгами», что по-псковски означает — силач; ломыхать, что по-новгородски означает — коверкать, ломать со стуком; ломзиться, что значит по-тверски — стукаться. Ту! и любопытные значения известных, казалось бы, слов: ломовая дорога — крайне дурная, ломовая пушка — осадная, ломовая работа — тяжелая, ломовой волос — поседевший от забот и трудов.
Слова, образованные от того же корня с помощью приставок, нужно искать уже не на Л, а, допустим, на О (ОБЛАМЫВАТЬ, ОТЛАМЫВАТЬ) или на П (ПЕРЕЛАМЫВАТЬ).
Там обнаружим новые гнезда, как бы дополняющие главное, в них новые слова (перелом, переломный, переломок), узнаем, например, что перелом: по-воронежски — вторичная вспашка, по-владимирски — глазная болезнь, а на языке любителей охотничьей роговой музыки — смена мотива, колено.
Теперь живут рядом братья-близнецы ездить и ехать (у Даля они в последнем томе — на букву «ять»). Дружно вылетают из одного гнезда на окрепших крыльях бывалый, быль, быть — и с ними большая их родня: былина, быт, былой, бывальщина. И ерш колючий, если к епископу или еретику касательство имеет, то потому лишь, что, кроме названия рыбы, означает также строптивого человека (а стать ершом значит «упереться, противиться»).
Даль убежден, что при таком построении словаря одно слово как бы тянет за собой другое, слова открываются и действуют совокупно, совместно, понятными и наглядными становятся смысл и законы образования слов.
Есть в Словаре Даля ошибки, оплошности. Простой и простор, например, оказались почему-то в одном гнезде, а дикий и дичь в разных. Даль и сам видит в своем труде «пропасть неисправностей». В «Напутном слове» он утверждает открыто, что у него познаний и способностей было недостаточно. Даль не страшится, что «пропасть неисправностей» будет обнаружена, наоборот — желает этого: желает ради совершенствования собственного труда, во имя будущего. В своей работе, потребовавшей от него всей его жизни, он видит не образец для подражания, а лишь первую попытку, которая как раз заставит тех, кто идет следом, «работать не по-старому, а глядеть на дело с другой точки зрения».
Словарь выйдет в свет, принесет Далю славу, он скажет о себе с усмешкой: «Меня теперь шестом не достанешь!» — и тут же потребует самого сурового суда: «Кто разбирает книгу, а не человека, тот должен быть строг без пощады. Тут речь идет о деле, не об личности».
Огромный труд — расселить слова, но Даль не просто словарь живого языка составляет — толковый словарь.
Даль, кажется, первый и применил к Словарю определение «толковый».
Он шутил: Словарь не оттого назван толковым, что мог получиться и бестолковым, а оттого, что слова растолковывает.
Откроем любой том Далева Словаря — на нервом же, титульном листе прямо под заголовком читаем «Примечание автора»: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и понятий, им подчиненных…»
Объяснять слова — нелегкое занятие. Особенно трудно, говорит Даль, объяснять самые простые, обиходные слова — слова, знакомые людям, обозначающие предметы, которые с детства у всех перед глазами, даже если в эту минуту и не видишь их. Поди скажи коротко, просто и ясно, что такое ложка, булка или стол, — глядь, и засушишь привычное слово пустыми мудрствованиями. Даль старается дать толкование покороче да повразумительнее, зато в статье норовит рассказать возможно больше из того, что знает о предмете.
СТОЛ у него — «утварь домашняя, для поклажи, постановки чего», и только. Но тут же устройство столов, и образцы их, и назначение: «В столе отличают столечницу, верхнюю доску, и подстолье, а в этом: обвязку (иногда с ящиком) и ножки, иногда с разножками. По образцу столы бывают: четырехугольные, долгие, круглые, угольчатые; раздвижные, раскидные и пр., разных размеров; об одной ножке, на тумбах, треногие, а обычно на четырех ножках; по назначенью: обеденные (банкетные), письменные, подзеркальные, ломберные (игорные), уборные (или туалетные), чайные и пр.».
Где только можно Даль вообще избегает, определений — он считает, что много лучше объяснить одно слово другим, «тем паче десятком других». Он выстраивает ряды синонимов — слов, сходных или близких по значению; Даль называет синонимы «однословами» или «тождесловами».
«БЫСТРЫЙ, — читаем, к примеру, в Далевом Словаре, — скорый, прыткий, бегучий, беглый, проворный, моторный, бойкий, резвый, шибкий, мгновенный».;
Конечно, поясняет Даль, перевод одного слова другим очень редко бывает вполне точен, в каждом слове всегда есть свой оттенок значения, но большое число тождесловов помогает читателю составить верное понятие, о чем идет речь. Кроме того, предлагает Даль, можно заглянуть и в другие гнезда Словаря, узнать, как объясняется каждый из тождесловов. Он пролагает маршруты-«путев-ники» увлекательных странствий по Словарю.
Слово, объясненное «десятком других», пусть несколько несхожих в оттенках, становится как бы объемнее.
Гнездо Далева Словаря начинается так: «МЛАДОЙ, молодой, нестарый, юный; проживший немного века; невозрастной, невзрослый, незрелый, неперематоревший еще…» (Если тут же отыскать слово «перематореть», узнаем, что это «перерасти известный возраст», но также «потучнеть не в меру», «пережиреть» — можно путешествовать дальше.) Затем следует цепочка подробностей: молодой квас, пиво — неубродившие; молодой месяц новый и т. д.
Слова, помещенные внутри гнезда, также объясняются сходными по значению, но Даль подчеркивает, вернее — двумя отвесными чертами отчеркивает, что значения одного слова могут быть разные, цепочка тождесловов как бы разделена на звенья: «Молодец — юноша, парень, молодой человек;/ /видный, статный, ловкий человек; расторопный, толковый, сметливый, удалой». К знакам препинания тоже следует присматриваться: запятая или точка с запятой — разница! «Препиваться» (смотрим у Даля: «останавливаться, задерживаться в движении, читая») надо на разный срок.
Такой способ толкования позволяет Далю пустить в дело огромные запасы местных речений. Объясняя привычные слова, он открывает новые, удивительные значения, которые они приобрели в разных местах (молодка — не только «молодая баба, замужняя нестарая женщина», но по-вологодски и по-рязански — курица, по-тверски или по-псковски — молодая или новоезжая лошадь). И наоборот: местные слова приспосабливает для объяснений и дополнений, просто приводит для сведения (молодятник — сиб. молодежь; ряз. молодой, начинающий расти лес; молодыга — кстр. щеголиха; молодушник — пск., тер. сельский волокита).