В постановлении об издании сочинений русских классиков, подписанном через три с небольшим месяца после Октября, рядом с именем Даля особо указано: «Толковый словарь».
Словарь Даля был в числе первых книг, затребованных Лениным для библиотеки в Кремле; этот же Словарь Ленин просил приобрести и для его личной библиотеки.
«Толковый словарь живого великорусского языка» стоял в кремлевском кабинете Ленина среди самой необходимой справочной литературы — на этажерке-вертушке, рядом с письменным столом: всегда под рукой.
По свидетельству управляющего делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевича, Владимир Ильич постоянно и очень внимательно изучал «Толковый словарь», интересовался «пословицами и поговорками, которые там были приведены», читал Словарь Даля как увлекательную книгу и «высказывал свое восторженное изумление перед разнообразием эпитетов и другими образными выражениями русского языка».
«Стоило только при Владимире Ильиче произнести какое-либо незнакомое ему русское слово, как он немедленно учинял допрос: «Откуда вы взяли это слово, правильно ли вы его употребляете…» И неизменно рылся в известном словаре Даля…» — рассказывает старейший деятель революционного движения Г. М. Кржижановский.
Н. К. Крупская вспоминает: «Чтобы понять, какая образность близка крестьянину, Владимир Ильич, между прочим, особенно внимательно читал и изучал словарь Даля, настаивал на его скорейшем переиздании».
Вместе с тем Владимир Ильич Ленин предлагал. создать словарь современного («настоящего») русского языка — «словарь, слов, употребляемых теперь и классиками, от Пушкина, до Горького». Ленин писал о труде Даля: «Великолепная вещь, но ведь это областнический словарь и устарел». В этой оценке содержится и признание. «исторических заслуг» Далева труда («великолепная вещь»!), и «современные требования».
«Скорейшее переиздание» труда Даля не только не исключало, но предполагало обязательное создание «словаря. слов, употребляемых теперь и классиками». Именно такой словарь, в котором слова литературного, общеупотребительного, «классического» языка — языка великой русской литературы от Пушкина до Горького, не были бы теснимы словами подчас узко областными, крестьянскими, ремесленными, стал необходим революционной России в эпоху борьбы за всеобщую грамотность народа. Именно такой словарь стал необходим Советскому государству — после Далева труда ни одного словаря русского языка, отразившего изменения в нем за последние полвека, не появилось. Ленин понимал, что новая жизнь в стремительном ее развитии подскажет народу множество новых слов. Новой России понадобится новый словарь.
…Даль любил повторять: «Передний заднему мост». Движению вперед нет конца, новые поколения продолжают дела минувших.
Даль старался, по собственному его признанию, для «более даровитых и ученых тружеников, которым уже легче будет дополнять, найдя одну часть дела готовою».
Новым Далям не приходится начинать в чистом поле. Четыре тома «Толкового словаря» — большая высота. Новым Далям по проложенным уже мостам легче идти к вершине, но и они никогда ее не достигнут. Потому что, пока, есть жизнь — нет конца словам. И делу, начатому Далем, нет конца…
Мы многое узнаем из Словаря Даля, но мы знаем многое, чего не знал Даль. Мы — хранители слов и понятий, которые пришли в мир после Даля, те продолжатели его дела, о ком Даль писал с надеждой и верой: «Найдутся люди, которые родятся и образуются мод влиянием и при спопутности других и более счастливых обстоятельств, нежели мы, и попытки их будут удачнее!).
Нас не может не волновать подвижничество Даля; подвиг зовет к подражанию — Чехов замечательно оказал о «благородной заразе подвига».
И это облагораживающее человека чувство причастности к великому делу не оставляет нас, когда мы читаем Словарь Даля.
НОВАЯ КНИГА О ДАЛЕ
В. И. Порудоминский — автор ряда книг и очерков по истории русской культуры. Среди них наиболее значительны работы о фольклористе-сказочнике Александре Афанасьеве, великом ученом-хирурге Николае Пирогове и лексикографе Владимире Дале. В каждой своей работе Порудоминский является одновременно биографом и беллетристом, историком и архивистом…
Любое строго документированное свидетельство всегда предстает у Порудоминского в свете подлинного постижения смысла жизненной деятельности исторического лица. Такая работа требует обширной осведомленности и глубоких знаний. Важно общее понимание изображаемой эпохи, но важно и знание тысячи мелочей — без этого немыслим род литературы, в котором с таким успехом работает Порудоминский. Он владеет качествами, необходимыми историку-беллетристу, в мере, нередко превосходящей подготовку ученых-специалистов.
О Дале Порудоминский писал в предшествующих своих книгах. Одна из них появилась в серии «Жизнь замечательных людей» в 1971 году, другая — «Про Владимира Ивановича Даля и его словарь. Рассказы» — в 1979 году (издательство «Детская литература») и третья в 1981-м — «Повесть о Толковом словаре» (издательство «Книга»). В новой работе «Жизнь и слово», столь же документированной, как и предшествующие, и столь же художественной, знаменитый составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» предстает с чертами реального исторического лица при несомненной художественности всего повествования. Не возникает противоречия между фактом и его художественным осмыслением потому, что читатель всегда знает, где излагается достоверное, а где автор является художником.
Для своего изложения Порудоминский всюду ищет факты — и в первую очередь те, которые обладают бесспорной доказательной силой. Вот случай, когда Порудоминский решает оспорить мнение самого Даля. Свои флотские годы состарившийся лексикограф считал потерянными: «никаких разумных наклонностей». Это не так! — возражает Порудоминский и привлекает данные «Толкового словаря» — «свидетеля понадежнее». «Все, относящееся до флота, до моря, — пишет автор книги, — изложено в Словаре подробно и точно: устройство отдельных частей судна, разного рода приспособлений и спасти, приемы кораблевождения, термины морского боя и тут же — команды, матросские выражения, «словечки», шутки».
Или вот еще другое столь же драгоценное свидетельство «Толкового словаря». Порудоминский пишет, что в нем запечатлена вся оренбургская жизнь Даля, все восемь лет, проведенные, но слову Даля, «в этом конечной точке оседлого быта России»: тут и сведения об аханном промысле, шашковом, кусовом рыболовстве и прочем с пометой об уральском, уральско-казачьем, оренбургском, каспийском источнике приводимого слова.
Порудоминский имел полное право назвать свою новую работу о Дале «Жизнь и слово»: жизнь собирателя слов, его занятия и дела, его безграничная осведомленность в быте и языке российских губерний отразились, сконцентрировались в Словаре— подвижническом создании удивительного человека. Без «Толкового словаря» и ныне немыслима русская культура, культура народного слова.
Раздумья и размышления Порудоминского о Дале — в высшей степени ценный труд, который рекомендую читателям серии «Пионер — значит первый» и всем, кого интересуют основания, на которых высится здание современной языковедческой культуры.
INFO
Порудоминский В. И.
П 60 Жизнь и слово: Даль. Повествование / Послесл. В. П. Аникина. — М.: Мол. гвардия, 1985. — 222 с., ил. — (Пионер — значит первый).
45 к. 100000 экз.
П 4803010102—281/078(02)—85*257-85
ББК 8UP + 83.3Р1
4Р + 8Р1
ПБ № 4154
Владимир Ильич Порудоминский
ЖИЗНЬ и слово
Редактор Людмила Лузянина