ГЛАВА IV
КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ И ТИТУЛЫ
Культ личности Муссолини создавался не сразу, но быстро и последовательно. Под удары пропагандистского молота, под скрежет крестьянских серпов. Дуче словно преподавал полезные уроки многим последователям, и не только в Западной Европе. Титул «дуче» был присвоен Муссолини фашистами во время «марша на Рим» (28–30 октября 1922 года). Впервые его так назвали в Италии и СССР. Словно по единому приказу. Только в Италии и Стране Советов был услышан толпой друг Бенито — Вернокки. Это с его легкой руки дуче стат для всех «дуче». Даже в семье Муссолини стали называть «дуче». Например, как звучало: «Дедушка дуче!..», «Дедушка дуче съел два апельсина и персик…»
После рождения пятого ребенка (3 сентября 1929 года), Анны-Марии, о верноподданничестве заявили и знатные лица королевства. Дело дошло до того, что принц Джованни Торлония предложил в распоряжение семьи Муссолини свою шикарную виллу — светлое здание в неоклассическом стиле с парком и небольшим озером с огромными раскидистыми римскими соснами — пиниями на берегах, в квартале Номентано. И заслужил справедливую благодарность: «Этот Торлония — настоящий дворянин», — сказал Муссолини. И принял виллу, согласившись платить вельможе сущую мелочь. При этом дуче скромно сказал: «Единственная роскошь, которую я желал бы себе позволить, если бы мог, — это менять простыни каждый день». Чей-то «вражеский» голос сразу внес небольшую поправку: «менять простыни вместе с дамами…» Ибо Ракеле на вилле Торлония редко бывала.
Уже в конце 20-х годов Муссолини в Италии практически единолично решал все главные проблемы в стране. «Если Савойский королевский дом еще и правил в Италии, то этому он был обязан только Бенито Муссолини, — сообщал член большого дома Савойских герцог Амедео д'Аоста». Когда фашисты проходили в строю перед Квиринальским дворцом, многие слуги короля, словно по команде, надевали черные рубашки. Переодевание могло проходить по нескольку раз в день.
В радиопередачах с раннего утра стали звучать очень знакомая терминология и тон: «Все надо переделать. Мои планы огромны. Революционизировать социальную жизнь нации, каждая производственная отрасль, каждая ячейка должны стремиться к увеличению богатств народа, достичь невиданных доселе высот. Все выше, выше и выше…» И Савойскую династию это, видимо, вполне устраивало.
Люди будто сошли с ума. Все хотели видеть Муссолини вблизи и даже отдать за него жизнь, с трепетом и тревогой, «радостнее», чем за короля… Супруга Муссолини, никогда не претендовавшая на роль «первой синьоры» Италии, знала свое место, время и во всем меру, не любила «громких» приемов, «шарканья по паркетам дворцов», старалась держаться подальше от шума городского. И это ей удавалось.
«Все с восхищением говорят о придворных дамах, а мне кажется, будто я в курятнике», — говорила Ракеле, и так думала не она одна. Но Ракеле всегда была искренной.
Выдвигались на видные позиции дети Муссолини. Витторио прогрессировал в искусстве кинематографии. Бруно, получивший в 17 лет лейтенантские погоны пилота, участвовал в международных состязаниях высшего пилотажа и в беспрецедентных авиаперелетах. Имена пилотов были у всех на слуху… И Бруно готовился в «римские герои имени Муссолини».
Кое-кто из официальных историков Рима заговорил о необходимости составления новой родословной Бенито Муссолини. Ходили разные версии. Два придворных ученых при короле Виттторио Эмануэле создали описание корней потомственного древа рода Муссолини с XII века, и расхождение у соискателей высочайших похвал было лишь в том, что у одного далекие предки фашистского лидера были графами, у другого — маркизами, но с очень похожими дворянскими гербами — предметами тайного вожделения и восхищения Муссолини.
Но дуче удержался от сильного соблазна «титуломании». Однако награды он любил.
Известно, как он сложил эти «важные документы» о титулах в один из своих сокровенных коричневых ящиков и никогда их больше никому не показывал.
Он-то знал, что семья Муссолини — из крестьян. 9 мая 1936 года король во время обеда в Квиринальском дворце объявил: «Муссолини, в знак моей признательности и личного удовлетворения прошу Вас принять титул принца». «Ваше величество, — ответил дуче. — Я всегда был и желаю остаться Муссолини, и никем более». Король-император возразил: «Но примите хоть бы какой-нибудь аристократический титул…» «Из поколения в поколение Муссолини были крестьянами, и я горжусь этим», — сказал дуче.