Первая встреча Гитлера и Муссолини состоялась в «комариное время» — 14 июня 1934 года на королевской вилле на реке Брента, в 20 километрах от Венеции, неподалеку от Падуи, где находится у вокзала собор с уникальными фресками Джотто. Зная интерес Гитлера к художественным ценностям, Муссолини планировал посещение капеллы Скровеньи, но не получилось. Эсэсовцы из охраны отсоветовали. Не исключали возможность взрыва. К встрече оба тирана готовились заранее и особо тщательно. Но вышло как вышло; и Гитлер, и Муссолини не смогли вынести лучшее впечатление друг о друге.
«Не нравится мне его вид», — бросил сквозь зубы Муссолини, рассматривая своего визави. На Гитлере был макинтош желтоватого цвета, брюки в странную полоску, кремовая рубашка, кожаные туфли не лучшего исполнения. К поясу он прижимал серую фетровую шляпу, поля которой он время от времени судорожно мял нервными худыми пальцами.
Гитлер тоже оценивал строгим взглядом одежду дуче. На Муссолини был пышный военный мундир, на ногах — высокие блестящие черные сапоги с серебряными шпорами. Так дуче одевался по торжественным случаям, меняя темный гражданский костюм на форменную одежду.
В одежде (даже военной) достигший высшей власти Муссолини, в отличие от Гитлера, был эстетом. Сапоги ему шили в течение более десяти лет одни и те же трое сапожников, которые считались лицами привилегированными и засекреченными, так как знали «тайны» раненой ноги дуче. Костюмы для Бенито шили в миланской мастерской под руководством портного Ренато Висконти и с учетом каждого пожелания диктатора. При этом Висконти всегда делал «дубль» пиджака и брюк, который оказывался лишним, ибо Муссолини всегда останавливался на первом варианте, а второй комплект в итоге доставался мастеру.
У портного был личный (подаренный дуче) автомобиль с водителем. Машина заправлялась на специальной станции, где бензин был самого высокого качества, как и все, чем пользовался Бенито Муссолини и его гости.
Муссолини в ходе первой, я бы сказал «пристрелочной», встречи с Гитлером что-то угнетало. Во время первого перерыва он подошел к окну, отодвинул тяжелую штору и процедил: «Он просто сумасшедший! Как можно с ним вообще иметь дело?»
Но дело иметь с ним было надо. Они находились на грани ссоры, но нашли общий язык на почве «неприязни к Франции и России».
Ночью Муссолини мучила, как обычно, тяжелая бессонница. Он был выведен из душевного равновесия и не мог найти центра «стабильности движений». Усилиями воли Муссолини расслаблял мускулы лица, шеи, рук… Отгонял тяжелые мысли.
На следующий день они гуляли по гольф-полю клуба Альберони. Шли одни. Впереди всех. Свита отстала, двигалась на почтительном расстоянии. Говорили дуче и фюрер по-немецки (переводчик, официально предоставленный МИДом Германии, Пауль Шмидт к беседе допущен не был). И никто и никогда не узнает, о чем они тогда говорили. Ни Гитлер, ни Муссолини об этом никогда не обмолвились и словом. Почему? Тайна.
В завершение визита была организована прогулка на легком катере по венецианской лагуне. Гитлер и Муссолини сидели на задней скамейке, положив руки на плечи друг другу. Фюрер философствовал, рассуждал на тему о превосходстве нордической расы, перескакивал с мысли на мысль, вдруг принимался читать отрывки из «Майн Кампф». Муссолини к концу встречи уже забавлялся этим спектаклем, а когда дуче спросили, какое впечатление оставил фюрер, Бенито развел руками и сказал: «Болтливый монах».
Но «болтливый монах» замышлял уже тогда захват Австрии, был непрочь прихватить весь Тироль, а это все шло вразрез со стратегией «не болтливого и не монаха» Муссолини.
Специальные службы Муссолини, которые не только охраняли, но и вели наблюдение за фюрером, докладывали, что на королевской вилле в местечке Стра Гитлер не сомкнул глаз. Ночью он долго прохаживался по комнате, затем вышел в холл, о чем-то говорил с доктором, который входил в состав приехавшей германской делегации. Муссолини имел о Гитлере все главные «установочные» сведения, но тогда еще не было этой:
…Английский сценарист и теледокументалист Лоуренс Маркс обнаружил записные книжки Эрнста Блоха — домашнего врача семьи Гитлера. Среди записей — свидетельства о том, что мать Гитлера Клара обращалась к врачу еще в 1895 году в связи с ночными кошмарами, которые не давали спать шестилетнему Адольфу. Осмотрев мальчика, доктор рекомендовал родителям поместить больного ребенка в институт для умственно ненормальных детей в Вене. Но отец Алоиз воспрепятствовал этому. Отношения с сыном у отца были сложными. Он безжалостно избивал Адольфа при малейшем поводе, унижал его, что способствовало умственной деформации будущего самого кровавого диктатора в мире.