За три-четыре месяца дуче потерял в весе. Около двадцати килограммов. Врачи из окружения дуче и призванные специально для консультаций в один голос высказывали подозрения: у дуче возможен рак желудка, возможны и другие заболевания. Время Муссолини сочтено. Нужен преемник. Дуче должен уйти.
Но преемника не было. Не могли подыскать надежной кандидатуры и немцы. Чиано? Слаб. Он мог быть доверенным лицом германской разведки, но диктатором и военным? Никогда. Фариначчи? Он мог претендовать на место среди иерархов фашизма, был секретарем партии фашистов, но не больше. Новый партийный секретарь Карло Скорца? Возможный соучастник в любом террористическом акте, в убийстве, политической интриге, но этот человек был неспособен удержать власть и неделю. Пасьянс был обширным, а выбор сводился опять к одному: Муссолини.
Гитлер предлагал Бепито выехать в Германию, подлечиться, Муссолини отказывался, мотивируя тем, что не может ни на сутки оставлять Италию «не по делам». А личное здоровье, точнее нездоровье, — мелочь. Это было и позерство, и подлинное отражение его тяжелых мыслей. Опасность заговора нависала. Он чувствовал эту опасность.
Весной 1943 года фашистские диктаторы встретились около Мюнхена в замке Клессхейм. Некоторые советники в Италии и за рубежом (в апреле 1943 года венгерский премьер) подбивали дуче возглавить группу государств из гитлеровской коалиции и выступить за сепаратный мир с русскими и союзниками. Но как говорили в Риме, при одном виде Гитлера вся словесная отвага дуче испарялась. То же самое повторилось в замке Клессхейм. Это «явление» Чиано назвал «процессом ораторского затмения дуче».
Муссолини мучился от боли в желудке. А Гитлер без умолку говорил и говорил: крутилась «граммофонная пластинка» фюрера — продолжался монолог Гитлера. Муссолини молчал и уже не вставал в свою прежнюю внешне независимую «монументальную» позу.
Многое при этом напрягло фюрера. В первую очередь, он не «понял» заявление дуче о том, что фашизм находится на грани катастрофы и он, Муссолини, увы, не видит себе наследника, который бы «продолжил революцию» в случае его, Муссолини, смерти.
Позиция Муссолини утвердила в Гитлере подозрение, что итальянцы — неверные союзники и следует подготовить пять-шесть дивизий для оккупации Италии в случае предательства Рима. В мае в Германии несколько полковников и генералов создали штаб для разработки операции по свержению итальянского правительства. Среди итальянских воинских подразделений Берлин делал ставку на фашистскую милицию, на вооружение которой предполагалось поставить даже тяжелые танки. А те были уже на счету и были бы нужнее на Восточном фронте…
В середине июля 1943 года Гитлер настоял на очередной — тринадцатой — встрече, состоявшейся па севере Италии, в Фельтре. Фюрер не исключал, что в Италии могут прийти к власти силы, которые заключат сепаратный мир с государствами противника, и тогда позиции Германии были бы еще больше ослаблены. Какой выход? Реорганизовать итальянские войска и поставить их под непосредственное командование Германии.
Муссолини выслушал двухчасовую речь фюрера, хотел выразить Гитлеру свое мнение: Италия больше не в состоянии участвовать в войне, но не хватило ни сил, ни воли.
Позже врачи скажут: дуче 19 июля 1943 года перенес непродолжительный микропаралич мозга. Все последующие встречи будут проходить уже в другом качестве, когда Муссолини явно находился в положении не партнера, а «вассала» Берлина.
…Спустя несколько дней, 24–25 июля 1943 года собрался почти в полном составе Большой фашистский совет. Заседания продолжались более десяти часов. В результате девятнадцать членов совета (против семи) решили обратиться к королю с вопросом, готов ли он найти альтернативный политический курс (в противовес Муссолини), чтобы спасти Италию от дальнейших разрушений и гибели.
Муссолини проявил не свойственную ему нерешительность. Что-то происходило. И даже полвека спустя никто однозначно не может объяснить, что случилось тогда с дуче. «Паралич ума»? Но он быстро не проходит. Угрызения совести? Не для Бенито Муссолини в его без четырех дней тогда шестьдесят лет…
Возможно, «в путче против себя», в свержении и даже в том, что он будет убит, Муссолини видел выход из жизненного, политического и военного тупика? Вряд ли. Муссолини не был Юлием Цезарем, который мог знать об угрозе заговора и ничего не предпринять. Так или иначе Муссолини не предпринял ничего, а 25 июля отправился на виллу «Савойя» на встречу с королем.